Если охарактеризовать итоги двух важнейших в году часовых и ювелирных салонов – BaselWorld в Базеле и женевского SIHH,– то результат будет звучать так: "Все это прекрасное варварство". Слово "варварство" не несет разрушительного оттенка. Совсем напротив. "Прекрасное варварство" – это наступление эры новой морали роскоши и, возможно, даже некой новой эры эстетики. Скорее всего, она будет громкой, яркой, фанфарной, крикливой, театральной, ложно драматичной, сказочной и стопроцентно барочной, наслаждающейся богатством, замысловатыми формами и самыми страшными тайнами и пороками. То, что ранее в сфере часов и украшений казалось эпатажным, совершенно невозможным в координатах старой швейцарской часовой эстетики, то, что было предназначено "для султана Брунея или новых азиатских рынков", теперь шагнуло в европейские широты. Бумеранг многомиллионной, почти дикой роскоши, запущенный некогда в Азию, сегодня вернулся к нам в Европу. Швейцарский часовой Рим окончательно пал под натиском искренних варварских запросов этих новых рынков.

Мы имеем в виду не просто новые продукты – налицо изменения в сознании швейцарских часовщиков, они перестали стесняться своих миллионных произведений, которые теперь покупают не только в Азии, но и в самой Европе. Если подобная ситуация окончательного приятия азиатского и ближневосточного форматов роскоши будет иметь место и дальше, то через несколько лет на альпийских горных дорогах, средиземноморских набережных и широких площадях Парижа, Вены, Милана и Берлина появятся тонны "Роллс-ройсов" и "Майбахов" – ведь европейцы наконец перестанут думать, что ездить на таких машинах когда-то было неприлично. Так же, как когда-то было неприлично носить часы, на которых от обилия дополнительных драгоценных прикрас не осталось уже никакого свободного места.

Формат piece unique

Это самое волшебное, самое магическое и самое точное словосочетание сезона. Часовщики оставили предрассудки и украсили свои самые сложные мужские модели багетными белыми бриллиантами. Как говорят ювелиры-профессионалы, часы "забагетили" (производное от слова "багет", которое означает прямоугольную огранку бриллианта, считающуюся одной из самых экономных в производстве, потому что после багета остается гораздо меньше крошки, чем после огранки "роза").

В сущности, это самое "забагетили" можно считать одной из центральных эстетических и даже моральных революций сезона. Наступила эпоха освобождения – мужские сложные часы, щедро украшенные бриллиантами, раньше считались "особенными", рассчитанными на определенный вкус, такой, которому больше было принято именно "потакать" (что поделать, если в каких-то частях света носят именно так, с большим количеством камней), но ни в коем случае не следовать. Сейчас, например, когда знаменитый, без пяти минут великий GiroTourbillon от Jaeger-LeCoultre оказался усыпанным вдоль и поперек белыми бриллиантами, сейчас, когда эти часы куплены не кем-нибудь, а коллекционером из Европы, предположительно даже из старой доброй Франции, стало понятно, что подобная, бьющая наотмашь, роскошь – это реальность в наших координатах, а не в центре Пекина или Шанхая. В этом году простые и двойные турбийоны от Chopard и Brequet до Hublot блестят бриллиантовыми огранками. Циферблат часов Cartier переливается эмалевыми золотыми куполами собора Василия Блаженного. Сложный релативный турбийон Piaget, с эмалевым лазоревым циферблатом и с бриллиантовыми звездами, эта восхитительная маленькая копия башенных часов на Torro Orologio в Венеции, затребован неким итальянским коллекционером.

Это раньше усложнение, complication, ценилось именно за чистоту инженерной мысли, за технику, за начинку. Сегодня часовое усложнение больше не подают без горячего бриллиантового гарнира. Чтобы быть дорогими часами, сегодня нужна не только начинка (часовщики искренне устали хвастать турбийонами, репетирами, запасами хода, календарями и прочими ветхими научными достижениями), но и самая яркая оболочка. Итак, отныне все позволено, морально все, что блестит, и красиво все, что очень дорого. Да здравствует платина. Виват, большие багеты. Вперед, сладкое розовое золото, эмаль и инкрустация разноцветным перламутром.

Платина, металлы платиновой группы, розовое золото

Те самые надежды на химические или алхимические эксперименты, которые столь радовали часовых знатоков еще год назад, сегодня уже не на виду. Эти эксперименты, без сомнений, тайно ведутся в часовых лабораториях, но пока часовщики щеголяют корпусами – здесь и платина, и металлы платиновой группы, и розовое золото. Это видимая, лежащая на поверхности, на ладони, на запястье, в кармане часовая роскошь оказывается сегодня дороже роскоши строго научной или же наукообразной.

Впрочем, научные технические рекорды все же были представлены, и это рекорды удивительные. К ним мы можем отнести часы A. Lange & Sohne – платиновые Lange 31 c запасом хода в 31 день (раньше рекорд запаса хода в часах классических мануфактур составлял 15 дней, в прошлом году американская ювелирная компания Jacob & Co., специализирующаяся на выпуске часов для знаменитостей, установила рекорд в 28 дней), а также часы Jaeger Le-Coultre Exreme LAB, механизм которых работает без смазки и скрывает еще шесть патентов.

Жемчуг – неправильные формы и движение в сторону цвета

Жемчуг был признан популярным еще в 2006 году, и одним из свидетельств этой популярности были коллекция Chaumet Attrape-Moi (она вышла еще в феврале 2006 года), где был представлен восхитительный сотуар с розоватым жемчугом, коллекция Boucheron Trouble Desire, а также классическая коллекция Cartier Himalai Pearls, представленная осенью прошлого года и полностью посвященная жемчугу. Примечательно, что украшения с жемчугом в 2006-м стал предлагать и консервативный британский ювелирный дом Graff (здесь можно вспомнить великолепное колье "под горло" из ровного ярко-розового жемчуга 2006 года или совсем новое колье из трех ниток разноцветного жемчуга), чьим коронным камнем всегда оставались бриллианты.

В этом году жемчужная тема стала одной из солирующих, а те ювелирные дома, которые традиционно занимались жемчугом, неожиданно почувствовали себя в центре внимания.

Другое дело, что жемчуг – это материал классический, и, чтобы сделать его in vogue, требуется определенная фантазия. И эта фантазия была проявлена. В 2007-м ювелиры предлагают нам жемчуг разных цветов (от белого до розового, жучиного и золотого), а также жемчуг неправильных, барочных форм. Однако в этой неправильности, "расплавленности", "текучести" жемчуга совершенно не чувствуется прежнего свободного и отстраненного любования природой и естественностью. Современный жемчуг – это не вещи в духе хиппи, это не эко-дизайн и не этника. Это изощренные, с привкусом здоровой вычурности и подчеркнуто европейские (даже у японско-американской компании Mikimoto) предметы. При этом они красивые, приятным образом странные и жизнестойкие.

Символика – Ренессанс и барокко

Барочная тема в fashion была отмечена зимой 2006 года. В ювелирное искусство барокко проникло только сейчас и весьма сложными путями – через символику, а если быть еще более точным, через готику. Собственно, и сама готика остается весьма устойчивым ювелирным стилем, однако она дает экзотические ростки – в Ренессанс и барокко. Растения из "рога изобилия", химеры, причудливые рептилии, сказочные животные в духе фьяб Гоцци, маски, игральные карты, черепа и кости (как "человеческие", так и игральные), а также определенные конструкции и размер многих украшений (например, парюрные колье и большие, крутобокие, шаровидные, с множеством камней перстни) напоминают о вещах XV-XVI веков. И эти новейшие ювелирные предметы "имеют" откровенно итальянское происхождение, даже если они созданы французскими или швейцарскими ювелирами. Стоит также отметить, что большинство таких предметов сделаны с чувством меры и вкуса – и даже с каким-то "историческим" подходом. Словно за спиной нынешних ювелиров стоял со своим метким резцом сам Бенвенуто Челлини. Единственное, о чем, пожалуй, забыли нынешние ювелиры,– это камеи и старые монеты, которые в эпохи Ренессанса и барокко ювелиры оправляли в желтое золото. Но, разумеется, требовать столь сложных ювелирных искусств от стабильных коммерческих коллекций было бы сумасшествием.

Викторианские сharms – подвески-талисманы

Браслет-цепочка с подвесками – одно из главных ювелирных достижений викторианской эпохи. Тогда подобный браслет служил амулетом – подвески собирали, например, родители, для того чтобы подарить это украшение дочери на совершеннолетие, на помолвку, на замужество. В викторианскую эпоху каждая такая подвеска, charm, выполняла роль талисмана, оберега. Позднее этот тип браслета – цепочка с подвесками – был забыт, и о нем вспомнили лишь в 1960-х годах хиппи. В то же время браслет с подвесками постепенно получил статус третьеразрядного украшения, которое можно носить, например, на пляже. Безусловно, такой браслет относится и к стилю ювелирного casual – к примеру, это может быть шнурок с прикрепленной одной или более подвесками.

В этом году маленькие подвески (они самые разные – от крошечного золотого телевизора, детской соски, сердечка, цветка до золотого, с эмалью пасхального яйца) были обозначены как модный и совершенно необходимый ювелирный аксессуар. Must have.

Мода на подвески-талисманы, вещицы маленькие, невинные, смешные и подчеркнуто детские,– это есть не что иное, как ювелирное ответвление часовой моды на миниатюрность, феминность, женственность, получившее популярность в 2006 году. И в случае с модой на крохотные подвески все правильно: настоящее ювелирное украшение – это не более чем драгоценнейшая из игрушек. Стоит также отметить, что подвески вытеснили популярные в прошлые сезоны небольшие броши, символизировавшие "феминность" и слывшие тогда лучшей игрушкой.

Цепи и сотуары

Сотуар, одно из главных достижений стиля ар-деко, стал популярным в прошлом году. Исторически сотуар символизирует оригинальность и шарм, а также небрежность по отношению к классической сути ювелирного украшения – в 1920-е годы сотуар обязан был небрежно болтаться где-нибудь у пупка, мерцая стразом, "танцевать", демонстрируя, таким образом, пренебрежение ко всем традициям. В 2006 году ювелиры были заинтересованы в том, чтобы представить революционный сотуар как состоявшуюся классику, как предмет самых высоких ювелирных материй. И это у них получилось – сотуар из коктейльного украшения 1920-х годов превратился в предмет благородной высокой вечерней моды. Собственно, таким он выглядит и сейчас. Нынешний сотуар – это признак давней истории, это сам историзм, стопроцентные традиции. Удивительно, что сотуар, придуманный гораздо позднее, выглядит не менее историчным предметом, чем какие-нибудь и вовсе допотопные диадема, тиара или эгрет.

В 2007 году бюджетным наместником сотуара стала цепь с подвеской (стили – диско и 1960-е). Цепь может быть двух видов – либо очень длинной и с крупными звеньями, либо тонкой, но зато двойной. К длинным и тяжелым цепям положено прикреплять несколько маленьких подвесок, а к тонким и двойным – одну, но очень большую.

Камни – бриллианты, рубины, кораллы, кварцы, оникс

Ожидаемая мода на опалы, о которой так долго говорили летом и осенью прошлого года (например, в Cartier, Graff, David Morris), так не и получила развития. Тогда ювелиры были настроены храбро, они заявляли, что им совершенно не страшны некоторые факты из жизни опалов. Факт первый – плохая репутация опала в Европе, где он еще со времен Ренессанса считался камнем слез и несчастий. Факт второй – опал довольно редок. Но опаловая революция не состоялась. Как не состоялись и ожидания, которые касались в прошлом году шпинели – ее активно предлагали в Piaget и в Cartier.

В итоге белый бриллиант в багетной огранке, в огранке "роза" и "бриолет" – это и есть самый популярный камень (бриллиант присутствует как в ювелирных часах, так и в украшениях). Хотя говорить о популярности белого бриллианта – дело странное: слишком это вечная материя, все равно что говорить о популярности доллара США.

Особенным шиком может считаться дорогой рубин, причем установленный не только в украшениях, но и в ювелирных часах. Синие сапфиры встречаются только в отделке, а вот сапфиры разноцветные участвуют полноценно, симфонически во многих украшениях. Третий драгоценный камень – изумруд – ценится сегодня за свою ветхую старинность, и самые востребованные изумруды – это те, которые происходят из выработанных, давно закрытых колумбийских шахт.

Полудрагоценные камни также знают свое место, и оно совсем неплохое – розовых кораллов, разноцветных кварцев, аметистов, лунных камней, турмалинов, перидотов, бирюзы, оникса вполне достаточно. Образовался даже и некий новый микс – если раньше полудрагоценные камни смешивали с жемчугом и драгоценными белыми бриллиантами, то сегодня их смешивают по принципу "прозрачное" с "непрозрачным".

Фигуративность: флора побеждает фауну

Собственно, флора и фауна неразрывны – это одни из самых старых ювелирных сюжетов, они существуют вне всякой моды. Однако от сезона к сезону драгоценный гербарий может быть более влиятельным, чем драгоценный бестиарий. В этом году как раз такой случай – драгоценный цветок сегодня ценится гораздо выше какой-нибудь драгоценной лягушки. Искать какую-либо причину этому бессмысленно, борьбы нет никакой – в прошлом сезона драгоценная лягушка запросто била по драгоценной пальме.

Флора присутствует во всех видах – есть и буйные тропические заросли, и более северные цветы, как садовые, так и оранжерейные. Единственное, что можно сказать определенно: во флоре обязательно подчеркивать подробность изображаемого предмета, никакие абстракции и обобщения не допускаются. Несмотря на популярность флоры, фауна в ее тропическом разливе также присутствует.

Цветные ремешки: розовый, белый и серый

Если три года назад главным цветом в часовых ремешках однозначно был розовый, два года назад – голубой или в крайнем случае бирюзовый, а в 2006 году – белый, то в этом году нам трудно назначить лидером какой-то один цвет. Первые три места следует разделить между белым, розовым и серым. На четвертом месте цвета-новички – это оранжевый и желтый.

Итак, белый цвет, триумфатор прошлого сезона, ныне проходит по разряду "свежей классики", то есть белый – это цвет хотя и романтичный, но ничуть не легкомысленный. Как и в прошлом году, часовщики предлагают белую кожу, белый каучук и белый атлас. Розовый цвет – цвет гламура и удовольствия, розовый каучук не встречается, зато в великом множестве есть розовые атласные и кожаные ремешки. Сопутствующие таким браслетам золотые застежки только усиливают гламурное впечатление.

Серый – это новый цвет благородства, изящества и вкуса. Это цвет неброской, умной красоты. Серый встречается в атласных и кожаных вариантах. Часто серому цвету ремешка аккомпанирует серый цвет циферблата.

Золотые браслеты и ювелирные манжеты

Часы как ювелирная манжета и ювелирный браслет как часы – это сложная, полная взаимных обид и претензий история, которая началась еще в эпоху ар-деко. Тогда браслет как самостоятельный ювелирный предмет был окончательно забыт, поскольку в моду надолго вошли ювелирные часы на драгоценном браслете. Сегодня история этой борьбы, кажется, немного утихла – в моде большие, широкие, совершенно самостоятельные браслеты в виде широченной манжеты, и рядом с ними блаженствуют ювелирные часы с маленькими корпусами, посаженные на драгоценные браслеты. Причем корпус в таких ювелирных миниатюрных часах сегодня допускается как прямоугольный, так и круглый или "бочкой".

Часы haute joaillerie

Такие предметы переживают настоящий расцвет. Они словно созданы из одного огромного бриллиантового слитка, лишь чуть-чуть обработанного. Это предметы, которые в некотором смысле перекликаются с новомодными мужскими piece unique,– вещи фантастические, умопомрачительные, единственные в своем роде, неповторимые и прочая, и прочая. Но, к счастью, такие часы – у Cartier, Van Cleef & Arpels, Harry Winston, Piaget – это свидетельство не моды, а великой традиции. Великой традиции создавать истинные сокровища.