Политический обозреватель “Первого канала” Михаил Леонтьев в информационно-аналитической программе “Панорама.
Итоги недели” мирнинской телерадиокомпании “Алмазный край” высказал свое мнение о ситуации вокруг АК “АЛРОСА”. С известным российский публицистом вел беседу главный редактор ТРК “Алмазный край” Юрий Пронько.

 – Сегодня Президент и правительство России взяли курс на взращивание в российской экономике крупных компаний – гигантов, которые по своим экономическим показателям и возможностям сопоставимы с ведущими мировыми корпорациями. Ваша оценка проводимого курса?

- Взращивание идет самое очевидное. Причем государство играет разную роль в данных процессах. Иногда оно делает это открыто, собственными руками, иногда функции в рамках государственной стратегии выполняет крупный бизнес, причем обладая собственно опытом современным – там механикой слияния, поглощения и так далее. Все это делается в рыночном ключе, то есть существует синкретизм, буквально капитализация растет, то есть создается экономика, более адаптированная к мировому рынку. Мировые компании, мировые игроки, они, к сожалению, в общем-то, сырьевые, а, может, и к счастью, потому что когда говорят, что: вот, Россия, мол, сырьевой придаток – конечно, плохо. Но при этом надо заметить: все, что производит этот замечательный Китай, может производить кто угодно. А у нашего сырья нет альтернатив, оно безальтернативно во многих случаях. Иногда и просто практически занимают лидирующую позицию на рынке.

Идет процесс, нормально идет, очень по-разному, по разным отраслям. И вектор понятен, и итог понятен. И альтернативой этому являлось слияние и поглощение российских компаний очень крупными – сверхкрупными, транснациональными, то есть как всегда по сути американскими, то есть все так называемые британские (мы прекрасно понимаем, что это не британские компании, это американские, потому что основной акционер в Америке находится).

Что здесь надо сказать? Аркадий Дворкович (начальник экспертного управления Президента РФ – прим. ред.) сказал достаточно четкую фразу, отражающую суть экономической политики: мы заинтересованы в том, чтобы все стратегические решения базовых относительно стратегических отраслей российской экономики принимались на территории России. Это императив суверенитета. То есть суверенная демократия, о которой мы говорим, заключается и в том, что экономические предпосылки суверенитета должны быть сохранены и упрочены.

Кроме того, это опять же вопрос конкуренции, и мы знаем, что по отношению к российским компаниям – мы это часто видим – применяется ассиметричный подход при попытке их играть некую значительную мировую роль, в том числе по правилам и по законам, которые существуют на западном рынке. То есть для нас их закон не писан, или писан отдельной другой строчкой. Альтернативой этому является совершенно очевидный сейчас процесс консолидации российских активов.

– Как вам видится эта ситуация применительно к алмазной отрасли?

- Если говорить об алмазной отрасли, надо начать с того, как это строилось. Это же очень специфический бизнес. Специфика его в том, что здесь вообще такие термины, как “монополия”, “продажи”, “контроль за продажами” имеют совершенно иной смысл, нежели в других отраслях, потому что отрасль держится на своем одном конкретном конце. Этот конец – это потребители ювелирных алмазов, которые сосредоточены в трех регионах: в Америке, в Западной Европе и в Японии. Остальные потребители, даже куча самых богатых людей, – они никакого массового экономического значения, к сожалению, пока не имеют. Потому что основной рынок – это не супердорогие отдельные камни (на которые, кстати, и цены стабильнее), а это средние камни, это массовые продажи. А массовые продажи как раз в этих регионах и идут.

Откуда вообще взялась так называемая монополия “Де Бирс”? Вот что надо понять: “Де Бирс” – это самый крупный производитель сырых алмазов в мире, и он выстраивал вот эту самую монополию, этот трубопровод, при котором они скупали решающую часть алмазов на рынке. Причем не надо обольщаться, что они скупали по прямым соглашениям с производителем. Это дополнялось тем, что они скупали на рынке, для того, чтобы те алмазы, которые выбрасываются на рынок, в том числе и контрабандные, чтобы они не портили рынок, чтобы они могли контролировать рынок. Ведь задача была поставлена – контроль цен. С точки зрения классической рыночной экономики это ужасно: как так – монопольный контроль цен?! Но надо иметь в виду, что жертвой этого контроля являются потребители ювелирных алмазов, которые тоже, кстати, не заинтересованы в том, чтобы цены на их личные ценности колебались, особенно в сторону понижения.

Проблема в том, что этот рынок конечный, он чрезвычайно подвержен конъюнктуре. От чего отказывается любой потребитель вот этих основных потребляющих регионов? В первую очередь, когда наступает рецессия, он отказывается от покупки бриллиантов. Он не откажется от покупки квартиры в кредит, он не откажется от покупки машины, от покупки бытовой техники, а от бриллиантов он откажется в первую очередь. Поэтому вообще динамика цен на бриллианты всегда являлась самым лучшим индикатором состояния экономики. Так вот, огромная промышленность, где задействованы люди, на которой живет Якутия, колоссальная индустрия горнодобывающая, обогатительная – это довольно длинный цикл от начала выработки до продажи уже конечной, когда отрасль уже получает конечные деньги от потребителей, – и все это держится на этой маленькой глиняной ножке. И чтобы эта ножка непрерывно не обрушивала огромную отрасль, от чего сама “Де Бирс” исторически страдала много раз, потому что они и сделали для себя, как для производителя этот вот алмазный трубопровод, когда они набирают огромные запасы, стойко финансируют их в период рецессии, при этом тратя огромные деньги, залезая в кредиты и так далее, – и наоборот, когда рынок хороший, выбрасывают эти запасы и таким образом отыгрывают все свои потери. На этом весь этот бизнес и построен. Он рассчитан на очень большие финансовые возможности, на огромный кредит и на огромную работу по контролю над рынком.

В этом смысле “АЛРОСА” всегда, вне зависимости от нынешних своих проблем, выступала вменяемым партнером “Де Бирс” и никогда не велась на эти штуки. Потому что компания понимала, что ей иначе не жить. Проблема состоит в том, что в связи с появлением новых производителей – австралийцев, канадцев и так далее, – в связи с вредительской и абсолютно дегенеративной, на мой взгляд, деятельностью Европейской комиссии (но с этим ничего сделать нельзя, и “Де Бирс” сама устала и пошла на попятный) и в связи с не совсем корректным поведением России, когда мы систематически вытаскивали в интересах наших огранщиков… У нас ведь еще какая особенность? Мы единственная страна, где есть и добыча, и огранка – и то, что прекрасно понимают добытчики, огранщики понимать не хотят и начинают давить на государство. А поскольку у нас высококоррумпированное государство, а огранка алмазов и торговля бриллиантами – вещь такая достаточно забавная в этом смысле, – то способности давить у них довольно большие. В сердцах некоторых крупных российских чиновников они запечатлелись навеки, отказать им сложно.

…Вот постоянно портили рынок. “Де Бирс” просто устал. Я не думаю, что “Де Бирс” откажется от каких-то методов контроля над рынком, но они не будут построены на вот таких вот прямых соглашениях. Кстати, во всей этой истории, когда у нас тут орали, что, вот, а какая там у “Де Бирс” маржа, а почему такая маржа? – нам же было тогда сделано предложение (потом его отозвали, потому что стало уже не выгодно): ребята, какая вам разница, какая маржа, вступайте в Центральную сбытовую организацию – и, пожалуйста, будет ваша маржа. Мы же не за маржу работаем, нам нужна стабильность рынка.

В 1996 году, когда была рецессия мировая, из Африки на рынок постоянно выбрасывались огромные партии контрабандных алмазов, “Де Бирс” просто сидел в заднице и был вынужден скупать огромное количество камней, которые никуда не продавались. И если бы у них не было никаких других активов, кроме алмазных, их бы вообще перестали кредитовать.

– “АЛРОСА” подала в Европейский суд, на решение Еврокомиссии, одна, “Де Бирс” в этом не участвует …

- Ну, правильно. “Де Бирс” в Америке давно уже загнобили. В Европе это новость, а американцы просто не давали “Де Бирс” работать десятилетиями. И они решили как-то все это переформатировать. В “АЛРОСА” молодые и горячие, они абсолютно правы, но я думаю, что они столкнутся все-таки с определенными проблемами, может быть, где-то лет через 20, если к этому времени сохранится Европейский союз со своим кретинским регулированием, потому что в этом регулировании очень много кретинства. В частности, например, главной социальной задачей является защита интересов потребителей ювелирных алмазов. Больше задач на свете нет! Это самая уязвимая категория трудящихся, и, если их не спасти, конечно, социальный мир и гармония в Европе рухнут.

Теперь что касается нынешних обстоятельств. Вот когда мы говорим о том, что называется федерализацией компании, надо понимать положение, в котором сейчас оказалась алмазная отрасль. Начнем с того, что вообще вся эта отрасль создана не исключительно силами одного региона и вложения туда сделаны огромные. И, если теперь мы вынуждены взять на себя часть функций, которые выполнял “Де Бирс”, в том числе и по поддержанию рынка, по рискам, то никакая Якутия эти риски на себя взять не может. Кроме того, появляются новые перспективные районы добычи – Архангельск и так далее. Для того, чтобы в этих условиях отрасль существовала, в том числе как партнер “Де Бирса”, может быть, как конкурент – я не знаю, как сложатся обстоятельства дальше в связи с изменениями условий игры, – но, во всяком случае, выступать как мировой игрок, то есть быть интересным тому же “Де Бирсу” как стратегический партнер, – ее надо консолидировать.

В рамках Якутии ее консолидировать уже нельзя: это значит – обречь отрасль на постепенное умирание и превращение во второстепенного игрока. Можно было бы организовать процесс по принципу Ботсваны. Ботсвана неплохо живет. Но она неплохо живет для Ботсваны. Все-таки России и региону российскому быть Ботсваной как-то нехорошо, тем более, что никакой самостоятельности здесь, безусловно, нет. Надо четко понять, что хозяином не только отрасли, но и самой Ботсваны является “Де Бирс”. Он вкладывает деньги, он осуществляет продажи, он достаточно прилично делится с туземцами… Мне не хотелось бы, чтобы население Якутии – как этнически якутское, так и не якутское – воспринимало себя как туземцы, и вело себя как туземцы. Это дико! Это – хозяева! Точнее сказать, – со-хозяева, такие же, как все мы, – а никакие не туземцы! Это – просто вызов, на который другого ответа нет. И потом, мы же понимаем, что исторически все это было – ельцинский торг: “Берите суверенитета, сколько хотите” – и тогда это был способ выхолощенной приватизации и покупки местных элит.

Я думаю, что местным элитам придется поделиться, сильно поделиться. Причем это очень небольшое количество вождей. Но население Якутии, народ Якутии от этого только выиграет. Якутяне получают твердые гарантии того, что отрасль будет жить, что в нее будут капиталовложения. Потому что иначе понятно, что в атомарном виде, без федерального участия, без консолидации она неизбежно попадает под контроль всяких разных игроков.

–Федерализация “АЛРОСА”, получение контрольного пакета акций “АЛРОСА” федеральным правительством, открытие компании – для простого человека, который живет в Якутии, смотрит на это все и не может понять: кому это все надо? Зачем? Что это даст?…

- Для простого человека – это жизнь компании. Человек должен понимать, как если он добывает алмазы, или держит магазин в городе, где живут алмазодобытчики, или в школу ходит, финансирование которой зависит от того, будут ли проданы алмазы… Вот Россия в период такого устойчивого рынка получала – вот что бы не происходило на мировых рынках. Хотелось бы больше. Но ситуацию краха алмазодобывающей промышленности мы знаем. Тот же “Де Бирс” и его владельцы ее проходили несколько раз в жизни. Этот крах по людям, которые там живут, он ударит страшно. Это будет катастрофа. И они должны понять, что государство, консолидируя отрасль, дает им максимально возможную степень гарантий. Что оно создает мощного игрока. Эта отрасль – еще раз говорю – одна из самых уязвимых отраслей для конъюнктурных рисков. Мы знаем, как обваливается судостроительная промышленность, когда закрываются целые верфи. Мы знаем, как обваливается угольная промышленность, как обваливалась металлургия. Алмазодобывающая отрасль гораздо уязвимей, она может обвалиться гораздо сильнее.

С другой стороны – здесь всегда гармонизация интересов людей, которые работают в отрасли, и самого государства, которое тоже хочет иметь стабильный, понятный, ясный, устойчивый доход от отрасли. Государство здесь абсолютно гармонизирует свои интересы с людьми. То есть государство заинтересовано иметь мощную отрасль, дающую стабильный доход. Это значит – рабочие места. И еще один момент: в рамках большой компании “АЛРОСА” возможен финансовый маневр, возможна ответственность государства в том числе, если якутские месторождения будут истощаться и будет переходить производство в новые области. Это возможность потратить средства на перепрофилирование, в какой-то степени, может, даже на переселение людей. То есть большая, мощная, крупная компания, обладающая маневром, ресурсами, которые есть возможность перебрасывать – в конце концов, те же самые специалисты могут переехать в Архангельскую область, в Анголу и т.д. А в рамках региональной компании куда они денутся?!

Это совершенно другой уровень ответственности. Создание крупной, экономически и финансово мощной компании на базе “АЛРОСА”, позволит нивелировать многие риски, как в интересах самих людей работающих в отрасли, так и региона, где она работает. И что самое главное – Россия в лице “АЛРОСА” получит собственного мощного игрока на мировом рынке.