Россия считается сегодня крупнейшей в мире алмазодобывающей страной. По объему добытых алмазов она заметно опережает даже традиционного лидера – Ботсвану. Однако история разработки отечественных алмазных месторождений насчитывает всего полстолетия. Но в ней немало своих драматических поворотов, которые традиционно сопутствуют этим драгоценным камням.

Случайная находка

Еще Ломоносов в своем трактате “О слоях земных” предсказал открытие месторождений алмазов в России. Он писал: “Станем искать металлов, золота, серебра и прочих; станем добираться до отменных камней, аспидов и даже до изумрудов, яхонтов и алмазов. По многим доказательствам заключаю, что в северных недрах пространно и богато царствует натура…” Однако в России долгое время не занимались поисками алмазоносных месторождений.

Первый алмаз на территории нашей страны был найден 4 июля 1829 года на Крестовоздвиженских золотых приисках в Пермской области. Произошло это по чистой случайности. Владелец прииска граф Полье впоследствии вспоминал: “Алмаз был найден 14-летним мальчиком из деревни, Павлом Поповым, который, имея в виду награждение за открытие любопытных камней, пожелал принести свою находку смотрителю”. После этого случая все работники прииска начали усиленно искать “прозрачные камешки”. Вскоре в сейфе, где хранилось намытое золото, появились еще две подобные находки. В это время по Уралу путешествовал знаменитый географ и естествоиспытатель Александр Гумбольд, ему и доверили передать супруге императора изящную малахитовую шкатулку с первым уральским алмазом. Всего же до 1917 года в различных районах Урала старатели при отмывке золотоносных песков нашли около 250 алмазов, редких по красоте и прозрачности.

Но очевидное присутствие алмазов на Урале не подтолкнуло к их систематическим поискам. В научном мире тех лет царили неверие и скепсис. В том числе и в отношении алмазоносных месторождений на территории России, а также достоверности известных находок. Так, в журнале “Дело” за 1872 год писалось, что алмазы в Крестовоздвиженскую россыпь были привезены из Бразилии и подброшены услужливыми доброжелателями Гумбольда, который задолго до находки предсказывал их открытие на Урале.

Планомерные поиски алмазов начались лишь в 1937 году на западном склоне Северного Урала. В результате алмазные россыпи были обнаружены на обширной территории, но, к сожалению, они оказались сравнительно небольшими по запасам драгоценного камня.

Во второй половине 30-х годов геологи А. П. Буров и В. С. Соболев установили, что из всех областей СССР наибольшее сходство с алмазоносными районами Южной Африкой по геологическому строению имеет территория между реками Енисей и Лена, так называемая Сибирская платформа. Именно здесь в 1938 году после специального постановления правительства начались активные поиски месторождений. Однако этим планам помешала война. Только после ее окончания была создана Тунгусская геологоразведочная алмазная экспедиция при Иркутском геологическом управлении. После двух лет поисков в 1948 году на одном из левых притоков реки Нижней Тунгуски был найден первый сибирский алмаз. Эта находка подтвердила прогнозы ученых об алмазоносности Сибирской платформы. Однако по-настоящему богатых россыпей в этом районе тоже не оказалось. Тогда было решено начать геологоразведку в центральной части Сибирской платформы, в бассейне реки Вилюй.

Первый вилюйский алмаз был найден 7 августа 1949 года на косе Соколиной, в дальнейшем их число достигло 25. Было решено расширить поиск. Для этого в 1947 году была организована специализированная экспедиция, получившая название “Амакинской”. В 1950 – 1951 годах ею было обнаружено в среднем течении реки Мархи несколько россыпей алмазов. В центре Якутии на берегу Вилюя в поселке Нюрба эта экспедиция построила собственную базу. Однако выйти на коренные месторождения алмазов в этом районе так и не смогла.



Файнштейну вопреки

Одновременно изысканиями алмазоносных месторождений занимались ленинградские ученые-геологи из Научно-исследовательского института геологии Арктики и Всесоюзного геологического институт. Среди них была и потомственный геолог Наталья Сарсадских, которая еще в 1942 году, оказавшись в эвакуации на Урале, занималась поисками алмазов. В 1945 году, вернувшись в Ленинград, она стала работать полевым минералогом в Центральной экспедиции 3-го геологического управления Министерства геологии СССР. В 1948 году экспедиция Сарсадских отправилась в далекую Якутию на поиск минералов, спутников алмазов. Как и где искать камни, никто не знал, поэтому работали наугад, прочесывая километр за километром бескрайние просторы тайги. Полевые работы проводились, как правило, легким подвижным отрядом из двух до пяти человек. Действовать приходилось в труднодоступных таежных районах, где реки изобилуют порогами, поэтому передвигались либо на резиновых лодках, либо на оленях.

“Однажды, – рассказывала сама Наталья Сарсадских, – мы задержались с возвращением, и маршрут по Вилюю пришлось заканчивать уже зимой. Чтобы не повредить резиновые лодки, мы веслами долбили впереди себя лед и отталкивали его в стороны. Мерзли ужасно! А когда шли пешком с оленями, за нами по пятам брели голодные волки. Поэтому на ночевках ни мы, ни оленеводы не смыкали глаз, криками и трещотками отгоняли хищников. По возвращении меня встречали с цветами. В Ленинграде были уверены, что я воскресла из мертвых”.

С 1950 года Н. Сарсадских начала вести крупную тему по составлению шлиховой карты (минерального состава тяжелой фракции речных наносов) Сибирской платформы, выявлять минералы, сопутствующие месторождению алмазов, и породы, перспективные с точки зрения их поисков. Для этих целей была организована партия №26 Центральной экспедиции. В том же году Наталья Сарсадских вместе с экспедицией прошла маршрут по Нижней Тунгуске до поселка Ерема, а затем, перелетев на вертолете в Туой-Хая, по Вилюю до Нюрбы. В этой экспедиции летом 1950 года Наталья Николаевна познакомилась с геологом Ларисой Попугаевой. Женщины несколько месяцев проработали вместе – эта встреча оказалась для обеих судьбоносной.

За несколько лет такой работы Н. Сарсадских пришла к выводу, что минералы, которые большинство геологов считали обязательными спутниками алмазов, на самом деле таковыми не являются. Однако это предположение шло вразрез с господствовавшей в то время теорией лауреата Ленинской премии Григория Файнштейна. Не поверили в это и местные геологи, считавшие ленинградских специалистов “гастролерами”.

Выбирая новый район работ на 1953 год, Сарсадских посчитала, что поиски алмазов в руслах больших рек не оправдывают себя, так как эти реки являются просто “проходным двором”, по которому сносятся многие минералы, и поэтому все поиски следует перенести к истокам более мелких рек, где уже находили алмазы.



Неразлучные подруги

Весной 1953 года судьба вновь свела руководительницу геологоразведочной партии №26 из Ленинграда Наталью Сарсадских и молодого ленинградского геолога Ларису Попугаеву. Сарсадских взяла Попугаеву к себе в партию геологом.

Лариса Попугаева (девичья фамилия – Гринцевич) была человеком непростой судьбы. Ее отец, секретарь Одесского райкома партии, был расстрелян в 1937 году как враг народа. В 1941 году Лариса окончила школу и была эвакуирована в Молотов (Пермь), поступила в местный университет. В 1942 году ушла добровольцем воевать. Конец войны встретила в звании младшего сержанта, была командиром орудийного расчета в дивизии ПВО Центрального фронта. В 1945 поступила в Ленинградский университет. Однокурсники вспоминали ее как “заводную, жизнерадостную, решительную”.

Понравилась она и Наталье Сарсадских. Впоследствии она вспоминала: “Мне было легко работать с Ларисой. Мы с ней очень сдружились в этом маршруте и понимали друг друга с полуслова. Она работала с увлечением, верила в успех дела”. Так Наталья и Лариса стали неразлучными подругами, вместе делившими все трудности и радости нелегкой жизни геолога. В то лето их партия преодолела около 300 километров, не встретив ни одного человека и никакого жилья. Они обследовали бассейн реки Далдын. Еще раньше Сарсадских установила, что эта река находится в районе тектонических разломов, где возможно образование кимберлитов, содержащих алмазы.

На реке Далдын Попугаева проводила исследования самостоятельно, без Сарсадских, которая взяла на себя более сложный и тяжелый поход по правобережью той же реки. Лариса Попугаева с двумя рабочими промывала по указанию Сарсадских пробы песка объемом 3 кубических метра. Это – 300 десятилитровых ведер. Если в песке мало глины, то с промывкой ведра можно было справиться за полчаса, а если глины много, то на это уходило и полдня. Как раз в такой пробе они обнаружили крупные зерна темно-красного и черного минералов. Наталья Сарсадских с первого взгляда на них определила, что красный минерал является одной из разновидностей граната, а черный – ильменитом. Сарсадских обратила внимания, что эти минералы не встречались ей ранее ни в одной из изученных пород Сибирской платформы. Впоследствии оказалось, что именно такие гранаты находят в кимберлитовых трубках Южной Африки. Так были обнаружены спутники алмазов.

Похищение “Зарницы”

Геологи были на пороге своего открытия! Но это еще не все. Когда воссоединившаяся экспедиция добралась до цивилизации, они просветили свои пробы на рентгеновском аппарате и обнаружили один крохотный алмазик. Это был их первый совместный камень. К сожалению, он же оказался и последним.

Летом следующего, 1954 года, Наталья Сарсадских не смогла отправиться в Якутию. У нее в феврале родилась дочь. Пришлось уговаривать Ларису Попугаеву. Ее долго убеждали, понимая, что наступает кульминационный момент открытия. Она же долго отказывалась ехать в одиночку, сознавая масштаб того дела, которое ложилось на ее плечи. Однако только она, как никто другой, знала Далдын, его топографию и геологию. Условия работы там были ей знакомы, на промывке шлихов она “набила руку”, а минералы-спутники алмазов знала “в лицо”. Пришлось ехать именно ей. В помощники Ларисе Попугаевой дали всего одного рабочего – честнейшего и безотказного Федора Беликова, который в предыдущий сезон был с ней на Далдыне. Но Центральная экспедиция не смогла выделить полностью деньги на отряд, так как полевых работ в партии Сарсадских в 1954 году не намечались. Часть расходов по договоренности взяла на себя Амакинская экспедиция. В июне Л. Попугаева и Ф. Беликов прилетели в Нюрбу. Все их “оборудование” составляли ведро, лопата, кирка, ручной лоток для промывания песка и лупа. Работу начали с того места, где в предыдущий сезон были найдены пиропы и кристаллики алмаза.

Маленький самолет высадил их на песчаной косе на Далдыне. Два месяца, не вынимая рук из ледяной воды, трудились геологи. Все тащили на себе или в резиновой лодке на бечевке по реке – палатку, продукты, инвентарь и прочее. Пробы брали через каждые пятьсот метров. В день продвигались не более чем на два километра.

На последнем этапе поисков Попугаева просто ложилась на землю и, отворачивая дерн, высматривала пиропы. 21 августа 1954 года Лариса Попугаева в который раз отвернула пласт дерна и вскрикнула от неожиданности: “Федюня, смотри! Голубая земля, и вся в пиропах!” Это были размытые с поверхности кимберлиты. В соответствии с требованиями горной разведки геологи по профилю выкопали неглубокие ямы и выявили контур трубки, оказавшийся почти круглым, около пятисот метров в диаметре. Нанесли ее на карту. Федор Беликов затесал стоявшую на трубке лиственницу вместо заявочного столба. Рядом Лариса Попугаева оставила в консервной банке записку, что предположительно найдено месторождение алмазов. Это была первое в СССР коренное месторождение алмазов – легендарная трубка “Зарница”. Именно с нее ведут свою историю якутские алмазы.

Но начальник Амакинской геологической экспедиции Бондаренко вовсе не собирался отдавать “алмазные лавры” ленинградцам. За бродившими по тайге Попугаевой и Беликовым все это время старались “присматривать”. За геологами следили даже с помощью вертолета и “потеряли” только в самом конце пути, накануне их великого открытия.

Когда же они вернулись в районный центр Нюрбу, их ждала “достойная” встреча. Под предлогом секретности у Попугаевой тут же отобрали все образцы алмазов, а ей самой предложили немедленно оформиться на работу в Амакинскую экспедицию. Спустя много лет дочь Попугаевой рассказывала, что Ларису попросту запугали, угрожая, что она может разделить участь отца и больше никогда не увидит дочь. Она сопротивлялась полтора месяца. Ее “обрабатывали” всеми возможными способами: уговаривали, кричали, стучали кулаком по столу, угрожали. “Наконец, – по словам Федора Беликова, – она поняла, что никуда не денется из Нюрбы, пока не напишет заявление о переходе на работу в Амакинскую экспедицию”. В середине ноября 1954 года задним числом она подписала такой документ. Те, кто видел Ларису в это время в Нюрбе, вспоминали, что первооткрывательница якутских алмазов все время ходила с заплаканными глазами. Вскоре она покинула расположение Амакинской экспедиции.

Попугаева вернулась в Ленинград зимой. Здесь ее ждали только муж и дочь. В родной экспедиции геолога приняли более чем прохладно и на прежнюю работу не взяли. От былой дружбы с Натальей Сарсадских не осталось и следа. Та расценила все происшедшее, как предательство. Даже спустя много лет Сарсадских признавалась, что так и не смогла простить Ларису.

В конце концов Попугаевой удалось устроиться на работу в Центральную научно-исследовательскую лабораторию камней-самоцветов при Ленгорисполкоме. Вместе со своей помощницей Лидией Соловьевой они обследовали свыше ста месторождений самоцветов на всей территории СССР. Те, кто помнил, как трудились обе женщины, говорят, что это были бессребреницы, никогда не думавшие о себе.

Алмазные лавры

Об открытии месторождений алмазов в Якутии впервые объявили с трибуны ХХ съезда КПСС, в 1956 году. В апреле 1957 года главному геологу Союзного геологического треста А. П. Бурову и пяти руководителям Амакинской экспедиции была присуждена Ленинская премия. Сарсадских и Попугаевой в этом списке не оказалось. Их наградили несколько позже, в связи с 325-летием вхождения Якутии в состав России. В числе еще трех сотен других награжденных Попугаева получила орден Ленина, а Сарсадских – орден Трудового Красного Знамени с нейтральной формулировкой: “за достигнутые успехи в культурном и хозяйственном строительстве”.

Восстановления справедливости пришлось ждать долго. В 1970 году, когда появилась высшая для геологов награда “Первооткрыватель месторождения”, Попугаевой ее дали сразу, а Сарсадских – только в 1990 году, в очередной День геолога. Так была официально признана роль Натальи Сарсадских и Ларисы Попугаевой в открытии крупнейшего месторождения якутских алмазов.

…У геологов существует традиция давать имена самым крупным и красивым алмазам. Есть алмазы, носящие и имена этих двух мужественных женщин.

ГЕРИНАС Валентина