Драгоценную веточку ежевики Ананов преподнес самой королеве Англии.

8 августа всемирно известный петербургский ювелир отмечает юбилей

Торжеств не будет

- Перед вами человек, которому стукнуло 60. А он сидит и думает, как жить дальше. И не знает - с таких неожиданных слов началась беседа корреспондента «Комсомолки» с Андреем Анановым.

Человеком, заставившим весь мир снова с восторгом говорить о великом русском ювелирном искусстве. Мастером, которого на Западе назвали «новым Фаберже» и принимали в королевских дворцах. А еще - бывшим автогонщиком, актером и театральным режиссером, поставившим 40 спектаклей.

Сегодня он хочет избавить себя от пышного банкета и нескончаемых торжественных речей.

- Спрашиваете, как же друзья? А у меня нет друзей, - продолжает шокировать Ананов. - Мои друзья - это мои дочери Анна и Анастасия. Поить же людей, которые через пять минут забудут, зачем они пришли, я не хочу.

Быть мужиком

Подарок юбиляр сделал себе сам. Построил «замок» - именно так он называет новый Дом ювелирной фирмы «Ананов», расположившийся в самом центре Петербурга.

- Я его долго и мучительно строил, - рассказывает Андрей Георгиевич. - Не давая ни копейки взяток! Для меня самое страшное - унизиться. У меня есть лишь один критерий того, как жить - быть мужиком! Я воспитывался на черно-белых фильмах с молодым Ивом Монтаном и Дугласом Фэрбенксом. Это были эталоны мужского поведения, мужского отношения к женщинам, к жизни, к стрессам. До третьего класса учился в школе для мальчиков, где сохранились гениальные и в то же время простые мужские вещи! Какое самое страшное преступление среди мальчишек? Ябедничание! Когда ябеду ловили, его не били. А заводили в маленькую комнатушку, где уборщица держала швабры, наливали полное ведро воды и сажали в него задницей. А поскольку переодеться было невозможно, ябеда ходил с мокрыми штанами весь день. И все в школе знали, за что! Потом он уже никого не закладывал.

В 16 лет я мечтал стать автогонщиком. Пошел в спортклуб, в секцию автоспорта. Год мы только тем и занимались, что учились разбирать и собирать двигатель. Наконец мне дали сесть за руль. Еду в сторону Гатчины, жму со всей силы на железку, мчусь туда, за горизонт! Вдруг рядом сидящий инструктор меня останавливает: «Андрей, куда ты гонишь? Видишь, на обочине машина с поднятым капотом? Это такой же смертник, как и ты. И твой долг - остановиться и спросить, чем можно помочь». И я так делал 25 лет, пока не получил два удара ножом.

...Сзади хихикнули.

- Езжай, мастер, - коротко приказал голос с эстонским акцентом, и чья-то рука пришлепнула ко лбу хозяина машины червонец.

Тормоза взвизгнули. Машина резко остановилась на темном шоссе. Водитель выскочил, на ходу вытягивая из-под сиденья тяжелую монтировку.

- Оба - вон! - приказал коротко.(...)

И тут же получил удар в живот чем-то тонким и длинным. Монтировка, описав круг, со страшной силой прошла мимо головы нападавшего, раздробив ему ключицу. В это время из машины выскочил второй. Снова в живот водителя вонзилось что-то тонкое и длинное...

(Из книги Андрея Ананова «Два туза в прикупе»).

Работа Ананова из серии «Великие храмы России» - Спас на Крови. За создание серии ювелир был выдвинут на соискание Государственной премии.

Причина неприкосновенности

В самом начале 90-х для большинства Ананов был театральным режиссером, преподавателем знаменитого ЛГИТМиКа на Моховой. Для посвященных еще и ювелиром-подпольщиком. Каралось это ремесло тогда жестоко. Однажды к нему пришли с обыском люди из КГБ. Но и тогда Ананов остался мужиком. Он не выдал того, кто сдал комитетчикам его самого, расплатившись за работу контрабандными бриллиантами.

Несколькими годами позже над уже признанными и узаконенными обществом и государством предпринимателями нависла другая опасность - рэкет. Ставили на счетчик всех. Ананов же недоумевал: почему братки к нему не жалуют? Однажды к ювелиру за выполненным заказом пришел один крупный авторитет. Он-то и объяснил причины анановской «неприкосновенности»: «Андрей, мы же знаем, как ты начинал с нуля. Как ты не сдал того «быка», который сдал тебя. За это мы тебя уважаем и никогда не тронем. Так что бойся лишь пэтэушников».

- Наверное, поэтому я до сих пор жив, - закуривает очередную сигарету ювелир. - Надо не быть подонком, не краснеть за себя внутренне. Даже если об этом никто не узнает!

Игра по-крупному

За несколько дней до своего юбилея Ананов, о чьей славе игрока давно ходят легенды, улетел в Монте-Карло. Снова ловить удачу за хвост.

- Я не был там уже лет пять, - говорит ювелир. - Но в казино-то знают, что я все равно когда-нибудь вернусь. Человек, играющий по-крупному, всегда возвращается. А я ставил на карту жизнь...

Когда-то дед Ананова проигрался в том самом казино в пух и прах. Много лет спустя внук приехал в Монте-Карло и взял реванш за деда. С избытком. Вопреки всем законам логики, поставив на одну и ту же цифру два раз подряд по максимуму.

...Случилось невозможное. Судьба подмигнула мне. Черт, хозяин вертепа, то ли проглядел, то ли затеял со мной отчаянную игру, пытаясь заполучить мою душу. Публика молчала. (...)

Я сделал знак крупье. Он понял, подозвал дежурного по залу, тот подозвал еще одного. Со специальным ящиком. В него аккуратно сложили мои выигравшие фишки, около двух миллионов франков, и понесли в отдел депозита (...)

(Из книги Андрея Ананова «Два туза в прикупе»).

Казалось бы, он достиг всего. Есть имя, мировое признание, состояние, любящие дети. Есть талант, помогавший ему добиваться мастерства в любом деле, за которое бы он ни брался. Талант - это путь к вершине. Но на вершине всегда одиноко...

- Я всю жизнь жил по любви. И моя жизненная задача проста - остаться в истории России великим русским ювелиром. Каким я, хочется верить, и останусь... Почему не могу просто жить? Ну, такой я человек - мне нужно постоянно ставить перед собой какую-то цель и ее достигать! В противном случае надо сдаться, завязать с собой. А я пока к этому не готов. Что остается? - и на лице Ананова появляется улыбка, разбившая сердца сотен женщин. - Делать, что должен, - и будь, что будет!