Про­то­и­е­рей Ан­дрей Тка­чев

Из всех груст­ных лиц са­мое не­при­ят­ное ли­цо у груст­но­го мил­ли­о­не­ра. Оче­вид­но, что ме­ня не ин­те­ре­су­ют чу­жие мил­ли­о­не­ры. Ин­те­ре­су­ют оте­че­ствен­ные. «Ме­ня всe до­ста­ло», – го­во­рит ти­пич­ный из них. Слы­ши­те? Его до­ста­ло всe. Жем­чуг мел­кий, вла­сти злые, в меж­ду­на­род­ной об­ста­нов­ке ста­биль­но­сти нет. Тер­ро­ри­сты за­хва­ти­ли оче­ред­ной са­мо­лет. «З­десь не­воз­мож­но жить», – го­во­рит он. «Не­воз­мож­но ве­сти биз­нес, учить­ся и ле­чить­ся». В это са­мое вре­мя пе­вец Гри­го­рий хри­пит фаль­це­том из те­ле­ви­зо­ра: «Я уеду жить в Лон­дон».

Всех их в Лон­дон тя­нет, на­чи­ная с Гер­це­на и за­кан­чи­вая Бе­ре­зов­ским, хоть Гер­цен и не мил­ли­о­нер. При­тя­же­ние Аль­био­на пре­воз­мо­га­ет. Дав­но по­ра разо­брать­ся: по­че­му в Лон­дон? По­че­му не в Хра­пу­но­во? И на­вер­ня­ка уже мно­гим дав­но яс­но – по­че­му. Вот и наш груст­ный ано­ним­ный мил­ли­о­нер хо­чет, ес­ли и не сам мет­нуть­ся под тень Биг Бе­на, то де­тей хо­тя бы ту­да от­пра­вить. Учить­ся. «Пусть, – го­во­рит, – учат­ся и людь­ми ста­нут». И яд­ро этой фра­зы – огуль­ное уни­же­ние всех, кто не мо­жет или не хо­чет учить­ся в Лон­до­не.

Пра­виль­но. Учить­ся – зна­чит, учить­ся. На­до же под­дер­жать фи­нан­со­вую си­сте­му брат­ско­го Ко­ро­лев­ства. На­до же влить све­жую кровь и не­по­силь­ным тру­дом за­ра­бо­тан­ные баб­ки в си­сте­му част­ных школ Ее Ве­ли­че­ства. Из Рас­се­юш­ки на­до тра­ди­ци­он­но со­сать нефть, газ, ни­кель, ал­ма­зы, алю­ми­ний. Еще уголь, зер­но, дре­ве­си­ну, моз­ги, юные ду­ши. По­том всe это на­до кон­вер­ти­ро­вать в ино­стран­ную бу­ма­гу с порт­ре­том Бен­джа­ми­на Фран­кли­на и – в Лон­дон. Пре­крас­ная иде­я! Мам­ка – ду­ра. Мам­ка боль­шая, и бо­гат­ства ее не­объ­ят­ны. А Лон­дон ма­лень­кий, и над ним вер­тит­ся чер­то­во ко­ле­со. Там на­до де­тей учить.

По­ра разо­брать­ся на идей­ном уров­не с этой сме­сью пош­ло­сти и пре­да­тель­ства. Для на­ча­ла ска­жем, что учить­ся мож­но вез­де. Бы­ло бы же­ла­ние учить­ся. Ни­ка­кая си­сте­ма не га­ран­ти­ру­ет об­ра­зо­ва­тель­ных успе­хов, и ма­жор­ные ча­да риску­ют не столь­ко обо­га­тить­ся зна­ни­я­ми, сколь­ко па­пи­ны­ми день­га­ми под­дер­жать фи­нан­со­вую ста­биль­ность уве­се­ли­тель­ных лон­дон­ских за­ве­де­ний. Кто хо­чет учить­ся, тот учит­ся уже сей­час, в не­за­ви­си­мо­сти от ме­ста пре­бы­ва­ния. Об этом да­же спо­рить глу­по.

Су­ще­ству­ет ка­кой-то древ­ний вид хо­луй­ства, по­нуж­да­ю­щий че­ло­ве­ка ду­хов­но сдать­ся в плен чу­жой куль­ту­ре и ци­ви­ли­за­ции, по­ка­зав­шей­ся вер­хом со­вер­шен­ства. Здесь ко­рень. Здесь на­до ко­пать и вы­ка­пы­вать. Не­мец­кий иде­а­лизм, фран­цуз­ский со­ци­а­лизм, аме­ри­кан­ский им­пер­ский де­мо­кра­тизм, сме­няя друг дру­га, лет две­сти с лиш­ним власт­ву­ют над ду­ша­ми мно­гих рус­ских лю­дей. Что же до Лон­до­на, то там и не со­ци­а­лизм, и не иде­а­лизм. Там что-то ти­хое и тай­ное, как чер­ти в ти­хом ому­те. Ма­сон­ство, быть мо­жет, плюс эко­но­ми­че­ская каб­ба­ли­сти­ка с це­лью вла­сти над ми­ром. Всe это пле­ня­ет и за­во­ра­жи­ва­ет. И на­ши груст­ные мил­ли­о­не­ры, по­па­дая в тихую ат­мо­сфе­ру ому­та с чер­тя­ми во фра­ках, ста­но­вят­ся по­хо­жи­ми на во­ждей по­ко­рен­ных пле­мен, ко­то­рых до­пу­сти­ли по­зав­тра­кать с рим­ски­ми пат­ри­ци­я­ми.

Су­ще­ству­ет ка­кой-то древ­ний вид хо­луй­ства, по­нуж­да­ю­щий че­ло­ве­ка ду­хов­но сдать­ся в плен чу­жой куль­ту­ре и ци­ви­ли­за­ции, по­ка­зав­шей­ся вер­хом со­вер­шен­ства.

Это и пле­ня­ет. От это­го под ло­жеч­кой и со­сет. Хо­чет­ся не про­сто по вре­ме­нам зав­тра­кать с потом­ствен­ны­ми пас­ту­ха­ми че­ло­ве­че­ско­го ста­да, а вой­ти в их чис­ло. Хо­чет­ся ку­пить пра­во пе­ре­хо­да из ме­щан во дво­рян­ство, хо­чет­ся до­ба­вить ча­сти­цу «де» к сво­ей обыч­ной фа­ми­лии, как у Шар­ля де Го­ля и Оно­ре де Баль­за­ка. Так, чтоб из ком­со­моль­ца Си­ни­цы­на стать мсье де Си­ни­цын и на­чать кар­та­вить. Бла­го день­ги не­по­силь­ным тру­дом за­ра­бо­та­ны, и, зна­чит, не­пре­одо­ли­мых пре­пят­ствий быть не долж­но. Ну, а пер­вый шаг – де­тей за­слать на по­ис­ки элит­но­го об­ра­зо­ва­ния. Са­мо­му же остать­ся по­ка и, вор­ча на грязь и не­устро­ен­ность Оте­че­ства, про­дол­жать не­по­силь­ным тру­дом за­ра­ба­ты­вать день­ги. Вы­са­сы­вать их, соб­ствен­но, из тех са­мых ле­сов, ме­хов, ал­ма­зов и уголь­ных пла­стов. С гру­стью вы­са­сы­вать и, вор­ча, кон­вер­ти­ро­вать в ино­стран­ную бу­ма­гу.

Оце­ни­те мер­зость яв­ле­ни­я! Уди­ви­тесь его при­выч­но­сти и рас­про­стра­нен­но­сти.

Те­пе­рь, за­ты­кая нос от гнус­но­го за­па­ха этой на­ла­жен­ной схе­мы, не умол­чим о том, что де­ти в дан­ном слу­чае – это ана­лог плен­ни­ков. Это по­чет­ные за­лож­ни­ки, ко­то­рых ча­сто в древ­но­сти по­сы­ла­ли в стан вра­га в знак ло­яль­но­сти и по­слу­ша­ния. В знак ис­пол­не­ния при­ня­тых обя­за­тель­ств. Ко­ли моя кро­ви­нуш­ка у вра­га в ло­го­ве, в по­чет­ном пле­ну, то и я во всем по­кла­ди­ст. В дан­ном слу­чае раз­ни­ца в том, что враг вра­гом не на­зван. Но суть та же. И ты по­про­буй дер­нись, ес­ли что. Тут же узна­ешь, как за­мо­ра­жи­ва­ют­ся сче­та, ис­че­за­ют род­ствен­ни­ки, вскры­ва­ют­ся бан­ков­ские тай­ны, в га­зе­тах пуб­ли­ку­ет­ся ком­про­мат и проч. Схе­ма про­стей­шая и на­деж­ней­шая. Про­зре­ние от чар этой схе­мы на­сту­па­ет, ко­гда ста­но­вит­ся по­нят­но: враг не со­би­рал­ся быть дру­гом. Ты для не­го толь­ко ре­сурс: де­нег, по­ли­ти­че­ско­го вли­я­ния, да хоть внут­рен­них ор­га­нов на ху­дой ко­нец. Толь­ко ре­сурс. Ни­как не друг и ни ра­зу не со­участ­ник в управ­ле­нии слож­ны­ми про­цес­са­ми. Дол­го еще нуж­но на граб­ли на­сту­пать, что­бы по­нять смысл этих эле­мен­тар­ных фраз? Хо­луй с шаль­ны­ми день­га­ми в гла­зах сли­вок За­пад­но­го ми­ра – это все­го лишь хо­луй с шаль­ны­ми день­га­ми. И пусть пла­тит эти вы­со­сан­ные из кро­ве­нос­ной си­сте­мы Ро­ди­ны день­ги за со­мни­тель­ные зна­ния для сво­их де­тей. Пусть ду­ма­ет, что при­об­щил­ся к зна­ти, ес­ли ему так нра­вит­ся. Ко­му как. А мне сда­ет­ся, что де­ло это на­до пре­кра­щать. Посмот­реть на не­го со сто­ро­ны, вздрог­нуть от сты­да и ска­зать: «Х­ва­ти­т!».

Хва­тит, кста­ти, и Оте­че­ство ха­ять. Его обо­лган­ная ис­то­рия, раз­ру­шен­ное об­ра­зо­ва­ние и по­ко­сив­ша­я­ся ме­ди­ци­на не под­вер­га­лись вне­зап­но­му на­па­де­нию ино­пла­не­тян. Они бы­ли обо­лга­ны и раз­ру­ше­ны язы­ка­ми и ру­ка­ми са­мих рос­си­ян – пре­сло­ву­тых быв­ших ком­со­моль­цев – и ча­сто под вли­я­ни­ем внеш­не­го за­ка­за. Да­же без гром­ких фраз о пат­ри­о­тиз­ме, ми­ни­маль­ная по­ря­доч­ность и со­вест­ли­вость тре­бу­ют при­ло­жить ру­ки и сред­ства к улуч­ше­нию жиз­ни на сво­ей зем­ле. И от­ды­хая, сто­ит вре­ме­на­ми вкла­ды­вать­ся не толь­ко в брат­ские Маль­ди­вы, но и в соб­ствен­ные ту­ри­сти­че­ские марш­ру­ты. Да на­до про­сто пре­кра­тить прак­ти­ку ду­хов­но­го хо­луй­ства и по­чув­ство­вать от­вет­ствен­ность за свою зем­лю и ее лю­дей.

Ведь бы­ло уже вре­мя, ко­гда гни­ю­щий от празд­но­сти и с ума схо­дя­щий ба­рин при­выч­но бро­сал на ве­тер ты­ся­чи в Ба­ден-Ба­де­не или на Ла­зур­ном бе­ре­гу. Ты­ся­чи, сла­га­ю­щи­е­ся из ко­пе­ек, за­ра­бо­тан­ных кре­пост­ным гор­бом бес­чис­лен­ных Ива­нов и Се­ме­нов. При этом он хва­лил за­пад­ную куль­ту­ру и ха­ял (сво­лочь!) и му­жи­ка-кор­миль­ца, и всю Ро­ди­ну ско­пом. А по­том что? По­том бы­ло воз­мез­дие в ви­де ре­во­лю­ции и все­го осталь­но­го. Не сто­ит за­тас­ки­вать в се­го­дняш­ний день худ­шие мо­де­ли по­ве­де­ния дней вче­раш­них. Вче­раш­ние ошиб­ки стоит ис­прав­лять. И ле­чить­ся стоит здесь – до­ма, и учить­ся здесь, и от­ды­хать то­же здесь. Не так, чтоб за ру­беж ни но­гой. Это край­ность не­нуж­ная. Но всe ча­ще и боль­ше здесь, до­ма, с лю­бо­вью. А что­бы уче­ние, ле­че­ние и от­дых бы­ли ка­че­ствен­ны­ми, сто­ит вкла­ды­вать и часть сред­ств, на­жи­тых не­по­силь­ным тру­дом, в свою стра­ну, а не в чу­жую. В Ма­му, а не в ма­чеху.

Не­ко­гда, по­ни­мая, что стрем­ле­ние к рос­ко­ши, жад­ность и за­висть яв­ля­ют­ся смер­тель­ны­ми бо­лез­ня­ми для об­ще­ства, Ли­кург со­вер­шил в Спар­те ряд уди­ви­тель­ных но­во­вве­де­ний. Он упразд­нил, к при­ме­ру, мо­не­ту се­реб­ря­ную и зо­ло­тую, а ввел на их ме­сто день­ги же­лез­ные. Это бы­ли по­ло­сы ме­тал­ла, ни на что бо­лее не год­ные, так как бы­ли пред­ва­ри­тель­но про­ка­ле­ны и вы­мо­че­ны в ук­су­се. Для хра­не­ния же­лез­ных де­нег нуж­ны бы­ли от­дель­ные при­строй­ки, для по­езд­ки на ба­зар – упряж­ки ко­ней. Для по­куп­ки без­де­ли­цы нуж­но бы­ло та­щить за со­бой ку­чу ме­тал­ла. Быть бо­га­тым ста­ло стыд­но. Рос­кошь ста­ла пред­ме­том сме­ха и упре­ка. Рос­кошь ис­чез­ла, уно­ся за со­бой из жиз­ни гор­до­сть, из­не­жен­но­сть, во­ров­ство и про­чие гре­хи, свя­зан­ные с иму­ще­ствен­ным рас­сло­е­ни­ем и жад­но­стью.

Это был ве­ли­кий со­ци­аль­ный экс­пе­ри­мент, ко­то­рый нель­зя по­вто­рить, но ко­то­рым стоит вос­хи­тить­ся. Бо­гат­ство ста­ло стыд­ным яв­ле­ни­ем. Вме­сто не­го воз­ве­ли­чи­лась ва­лю­та твер­до­го сло­ва, му­же­ства в бою, не­при­хот­ли­во­сти в бы­ту. Имя Спар­ты ста­ло име­нем на­ри­ца­тель­ным. И ес­ли брать от­ту­да, от Спар­ты, ана­ло­гию, то мы нуж­да­ем­ся се­го­дня не столь­ко в том, что­бы сты­дить­ся бо­гат­ства, сколь­ко в том, что­бы сты­дить­ся по­зор­но поль­зо­вать­ся бо­гат­ством. Оту­чив­ший­ся в свое вре­мя в обыч­ной со­вет­ской шко­ле и за­кон­чив­ший со­вет­ский вуз, пом­ня­щий за­пах ко­ст­ра в строй­от­ря­де и вкус рыб­ной кон­сер­вы с чер­ным хле­бом, вче­раш­ний ком­со­мо­лец, а се­го­дняш­ний по­че­му-то мил­ли­о­нер не дол­жен, мор­щась, го­во­рить: «З­десь нель­зя жить и учить­ся. Я от­прав­лю де­тей в Лон­дон». На про­из­не­се­ние этих слов у не­го нет ни ма­лей­ше­го пра­ва. Его за­да­ча – оч­нуть­ся, прий­ти в свет­лый ра­зум и по­тру­дить­ся на­ко­нец для род­ной зем­ли и ее лю­дей, ограб­лен­ных во вре­мя оно ста­ей быв­ших «бы­то­улуч­ши­те­лей и де­мо­кра­тов».

Что же до Лон­до­на, то сча­стье там хоть и по­яв­ля­ет­ся из­ред­ка, ни­ко­гда на­дол­го не за­дер­жи­ва­ет­ся. Че­му при­ме­ры – судь­бы мно­гих на­ших при­блуд, от Гер­це­на на­чи­ная и Бе­ре­зов­ским окан­чи­вая. При том что Гер­цен во­все да­же и не биз­не­смен.