Смоленское ОАО "Кристалл" владеет лучшими в мире технологиями производства бриллиантов. Спрос на его продукцию превышает предложение. Но для увеличения выпуска завод вынужден покупать сырье за границей
"Вот все говорят: ВВП, ВВП... Я готов увеличить ВВП без вложения копейки государственных средств, удвоить не за десять лет, а за два года. Мне надо одно: продайте сырье. Не дайте, а продайте. Я сегодня делаю такие камни, которых нет в мире. Как сказали в одном телерепортаже, 'роллс-ройсы русской огранки'. Немного таких 'роллс-ройсов' делают в Тель-Авиве. А больше нигде. За ними очередь стоит. О-че-редь!" - сказав это, Юрий Ребрик, генеральный директор смоленского гранильного завода "Кристалл", президент Ассоциации российских производителей бриллиантов, встал из-за стола и начал ходить по кабинету. Ребрику, тридцать лет проработавшему в бриллиантовой отрасли, никогда еще не приходилось волноваться из-за сырья.
Смоленск - столица русских бриллиантов. Смоленск - один из признанных мировых центров по производству бриллиантов. Для человека, который ничего в бриллиантах не понимает, это звучит парадоксально, если не абсурдно. Хотя что же здесь абсурдного, если в этом тихом провинциальном городе вот уже сорок с лишним лет существует такое уникальное явление, как завод "Кристалл".
Экспертам известно, что "русская огранка" - это: площадка размером 55-62%, угол верха 32-36 градусов, полировка и симметрия Very good, Excellent, без калетты; толщина рундиста - тонкий, слегка толстый. Такой набор параметров придает бриллианту максимальный блеск и свечение, и в результате камень нельзя перепутать ни с каким другим. "Кристалл" специализируется на производстве бриллиантов высокого и высшего качества. Камни, не соответствующие высоким критериям, не покидают стен завода.
Известны случаи, когда фирменные зеленые бумажные пакетики завода, в которых ограненные алмазы поступают к клиентам, перепечатывались, в них засыпалась чужая продукция и выставлялась на рынок. В прошлом году "Кристалл" написал одной такой фирме, не постеснявшейся выставить в витринах "кристалловские" пакеты, претензионное письмо. Под смоленский завод "косят". Так что теперь на рундист крупных камней здесь ставят лазерное клеймо: логотип, номер порядковый серии и порядковый номер камня.
Все началось в 1963 году, когда Совет министров СССР принял постановление о строительстве в Смоленске фабрики по производству бриллиантов. Через год между деревнями Поповка и Киселевка забили колья обноски основного корпуса, а еще через год пришло распоряжение Главного управления производства государственных знаков о продаже первой партии бриллиантов.
С тех пор быть первыми и во многом уникальными стало их традицией. Из семи гранильных "Кристаллов", созданных при СССР, один смоленский не просто остался жив, но развил свой бизнес, сохранил драгоценный коллектив. При советской власти на нем работало три тысячи человек, сейчас - столько же. Плюс к этому открыто шесть небольших дочерних предприятий в Смоленске и одно в Гагарине, на них работает от 50 до 400 человек.
В 1991 году при участии бельгийских инвесторов смоляне учредили первое в России алмазообрабатывающее СП "Кристаллдиам". В 1992 году первыми получили лицензию на право внешнеэкономической деятельности и открыли представительство в Антверпене - Smolensk Diamonds N. V. В 1993 году самостоятельно, не имея никакой поддержки, вышли на мировой рынок (где терпеть не могут новичков) и открыли представительство в Гонконге - Smolensk Diamonds Asia Ltd. В 1998 году "Кристалл" стал первым и до сих пор единственным в России сайтхолдером* CSO (центральной сбытовой организации De Beers), затем переименованной в DTC (Diamond Trading Company). В 2001 году первым открыл собственный ювелирный салон на Ленинградском проспекте в Москве, где впервые были выставлены для продажи эксклюзивные украшения с бриллиантами.
И наконец, смоленский "Кристалл" самым первым из российских гранильных предприятий стал покупать алмазы на свободном рынке: в апреле 2004 года объем этих "вольных" закупок составил 7 млн долларов. А сам "Кристалл" реализовал в прошлом году бриллиантов на сумму чуть больше 270 млн. На заводе утверждают, что при увеличении закупок сырья они могут увеличить обороты в полтора-два раза.
"Почему про водочный 'Кристалл' известно всем, а про бриллиантовый - почти никому?" - спросили мы Эдуарда Штирбеску, руководителя службы по связям с общественностью. "Шутки-шутками, - ответил он, - но еще пару лет назад мы еле успевали отбиваться от заявок на поставку водки на всякие корпоративные мероприятия. Сейчас легче, нас стали узнавать. А вообще, я думаю, дело в том, что девяносто девять процентов нашей продукции идет на экспорт и только один процент продаж осуществляется в России".
*Сайтхолдеры - избранные клиенты, представители доверенных компаний и гранильных центров, покупающие сырье на торгах DTC - сайтах (просмотрах). Сайты проходят в Лондоне десять раз в году. Быть сайтхолдером престижно, поскольку из 10 тыс. существующих в мире производителей бриллиантов этим статусом обладают лишь 90.
"Принцесса" восьмого цвета
Как только алмазное сырье (на взгляд постороннего человека - невзрачные мутные камешки) поступает на завод, специалисты определяют оптимальную форму огранки. Больше всего ценятся круглые бриллианты, однако при их изготовлении довольно большой процент уходит в пыль. И вот технолог долго рассматривает их в лупу и думает: делать круглый алмаз или "принцессу", которая по определению должна стоить меньше, но если даст большую массу на выходе, то выгода от нее будет выше. На бумажном конверте - внутреннем паспорте камня, с которым он будет переходить дальше от мастера к мастеру (становясь на финише настолько ветхим, что его перетягивают резиночкой), - рисуют черновой диаметр, указывают первоначальный вес и тот, что должен получиться на выходе, отмечают дефекты.
Следующая операция - разметка для лазерной или механической распиловки. Лазером пилят алмазы, имеющие опасные включения и сложную морфологическую структуру. При механической распиловке используются специальные станки с тонкими латунными дисками, и здесь от мастера требуется предельная точность и осторожность: при перегреве алмаз может разрушиться, а находящиеся внутри кристалла пузырьки воздуха лопнуть и дать трещину. Чем крупнее камень - тем больше времени нужно, чтобы его распилить. На это может уйти и две недели, и месяц. Потом начинается обдирка - придание формы. Обдираются круглые камни, "овал", "подушечка". Способом "алмаз алмазом" камню, установленному во вращающейся оправке, придают очертания с помощью другого алмаза, закрепленного в так называемом ружье. Недорогие камни часто обрабатываются с помощью специальных обдирочных кругов.
На "Кристалле" стоят уникальные обдирочные станки, изготовленные отечественной оборонкой и доработанные смолянами "под себя". Но есть еще элитный цех. Правда, он отличается от других цехов не оборудованием, а тем, что в нем работают мастера мирового уровня, самые "крутые" специалисты. Им доверяют наиболее дорогое и крупное сырье. Мастер обдирочного цеха Валерий Пастушенков, пришедший на завод в 1974 году и с тех пор ни на что другое не отвлекавшийся, ласково называет свой станок "гаврилкой": "Мой обдирочный опыт говорит, что такую работу 'гаврилка' делает лучше любого зарубежного станка. Но это четвертая модель, а до того было три неудачных. И вот он камень об камень обдирает. А мне остается только интеллектуальная работа: следить. Алмаз - непредсказуемая штука: на нем во время любой операции может появиться трещина из-за внутреннего напряжения. И тогда его цена вместо десяти тысяч долларов станет две тысячи. Помню, делали мы алмаз в шестьдесят каратов - получили тридцать каратов на выходе. И вот я сижу, как будто бы ничего не делаю, только смотрю. А прихожу домой и падаю: все, не могу, устал. От чего устал? От страха. От напряжения. Я слышал, что однажды какой-то знаменитый ювелир не стал сам колоть уникальный камень, а доверил своему маленькому сыну. Я в это верю - ребенок не понимает, что у него в руках. И вот он ударил по камню, а ювелир потерял сознание. В нашем цехе делали редкий камень: черный кристалл весил 214,91 карата, а на выходе получилась 'груша' в 107 каратов. Название - 'Царевич' - ему дала Великая княгиня Мария Владимировна. Продали, говорят, в Бельгию, а мне вот ребята на память шаблончик сделали".
После обдирки камень поступает на огранку: закрепляется в специальном приспособлении, и мастер гранит ее на круге, вращающемся со скоростью 3000 оборотов в минуту. Огранщик все время поднимает и опускает приспособление, изучает в лупу результат своей работы. От точного соблюдения заданных параметров бриллианта зависят его оптические свойства - игра и блеск, а следовательно, и цена. И для того чтобы получить настоящего огранщика, нужно десять лет. Сегодня на "Кристалле" работает более тысячи огранщиков.
В сортировочном цехе, где готовые бриллианты делят на весовые группы, определяют их цвет, чистоту, качество огранки и полировки, окна выходят на север - чтобы на камни не попадали прямые солнечные лучи. Сортировщицами работают только женщины - у них "глаз лучше". Самый же "лучший глаз" у голубоглазых. Отсортированные по чистоте, весу, цвету алмазы раскладывают в ячейки. На цену влияет все. Один камень - с природными включениями графита, а у другого на площадке небольшая трещина. Самый дорогой цвет - первый, голубовато-белый, а всего цветов девять. И, например, если один камень круглый, весит 0,19 карата, голубовато-белого, первого, цвета, а другой "принцесса", весит больше карата, но желтый - восьмого цвета, то стоит он будет намного дешевле. Как я ни старалась, но смогла увидеть разницу только между первым и пятым цветом.
Товар стекается в бюро реализации - заносится в базу данных. Все камни зарегистрированы, у каждого свой номер. Бюро комплектует товар под потребности каждого клиента. Некоторые приезжают сами. Другие не приезжают, поскольку знают, что если на "Кристалле" сказали: такой-то цвет, такое-то качество - значит, так оно и есть. Спецификация отправляется им по электронной почте, и их это устраивает. Они по телефону говорят: "Мазал". И все. Контракт подписан. Деньги пошли, и товар отправляется.
Позже будут получены все соответствующие документы, с подписями и печатями. Западные диамантеры, работая с "Кристаллом", поначалу не могли привыкнуть к этому его бюрократическому требованию: в мировой алмазной практике оформление сделки зачастую "мазалом" и ограничивается. Но в Смоленске уверены, что от бюрократии тоже есть польза - сделка становится прозрачной. А прозрачность бизнеса - один из приоритетов руководства "Кристалла".