К сожалению, известного геолога Владимира Порошина нет в живых. Он скончался несколько лет назад, сразу же после переезда в Иркутск. Это был человек незаурядного ума и огромных способностей и много лет занимал ответственные посты в Ботуобинской геологоразведочной экспедиции. Более полувека посвятил изучению якутских недр заслуженный геолог республики, почетный гражданин города Мирный Владимир Порошин.

Воскрешая былые эпизоды истории зарождения знаменитой экспедиции, положившей начало алмазодобывающей промышленности, я решил затронуть и одну "нить" богатой судьбы - геолога Владимира Порошина. В истории поиска алмазов были свои интересные стороны и, думаю, пришло время рассказать о них. Владимир Порошин - истинный сибиряк, родился в 1934 году в городе Иркутске, но его детство отчасти прошло в Якутии - городе Олекминске. Володя даже успел проучиться в 5 и 6 классах Олекминской средней школы. Недолго прожил он в старинном городе, а всему виной был развод родителей, из-за чего мальчик вместе с мамой и братом вернулись в Иркутск. К тому времени Володе исполнилось уже четырнадцать лет и впору было подумывать о будущей профессии. После окончания 7 классов городской школы он поступил в Иркутский машиностроительный техникум, но опять не сладилось. Виной тому было тяжелое финансовое состояние семьи, кое-как перебивавшейся на грошовую зарплату матери.

С большим желанием обрести профессию он в 1952 году поступил на курсы коллекторов при Амакинской геологоразведочной экспедиции в Иркутске. Закончил обучение и получил направление на работу во вторую комплексную партию Амакинской геологоразведочной экспедиции - поселок Крестях Якутской АССР. Краем души Володя радовался этому - мол, край знакомый, далеко не чужой. Но всю подспудную лирику затмевало огромное желание, как можно быстрее подзаработать деньжат и поправить бедствующее положение семьи, продолжить начатую учебу в машиностроительном техникуме.

Июнь 1952 года. Самое популярное воздушное судно тех времен "Дуглас" с промежуточными посадками в Киренске и Витиме доставил пассажиров на аэропорт "Хомустаах" (всего два года назад это был лучший сенокосный алас колхоза имени Кирова). Среди встречающих самолет был и небезызвестный Григорий Файнштейн в своем неизменном рыжем бушлате. Володе заранее обрисовали портрет будущего начальника - бородатого, кареглазого. Поздоровавшись с новоприбывшим и удивившись его юности, Григорий Хаимович воскликнул:

- А сколько же вам лет, молодой человек? Ведь здесь у нас не детский сад!

Затем ученый бородач помотал давно не мытой курчавой головой, с ног до головы оглядывая новичка: "Мол, сынок, что же делать, куда же тебя определить?!" Однако, по натуре Файнштейн оказался добрым человеком, и с его легкой руки, восемнадцатилетний Володя Порошин через пару дней был направлен в 131-ю партию, в Вилючан(Хордогой). В то время геологи располагались на правом берегу Вилюя – Анняхе - напротив якутского села. Неподалеку за плесом находилась коса "Огонек". И вот в один тихий вечер катер "БМК" с баржой пришвартовался на правом берегу Вилюя. Володя вместе с напарником Ленькой без труда нашли балок, приспособленный под каммералку. Там верховодил начальник партии Иннокентий Прокопьев. Тот не стал устраивать "церемонию" радостной встречи новоиспеченному коллектору, а то ли усталой, то ли слегка вальяжной рукой указал на бревенчатый клуб с алым кумачом: "Сынок, отдыхай там, а завтра в 8 часов на работу!" Серым, подозрительным показался иркутскому пацану геологический поселок, а обитатели его - еще более неприветливыми. И тут по дороге встретился Володе единственный, заинтересовавшийся им, мужик в чистой одежде, флотском комеле и модных колесах. Он, узрев в нем новичка, отсоветовал идти ночевать в клуб: "Мол, не ходи туда кентяра, там всю ночь будет «репетиция» агитбригады". Откуда было знать ему, что в клубе бражничали местные авторитеты. И пришлось парню останавливаться на ночлег у щедрого хозяина.

Утром, в тесной конторе партии, резко навонявшей нафталином, новичка встретил старший коллектор Леонид Иванов. Лохматый, весь помятый после бессонной ночи, старший коллектор вместо приветствия скомандовал: "Новенький, возьми рюкзак и бидон, иди за провизией, спиртом и табаком в магазин на тот берег Вилюя, понял?!" и сухо добавил "Денег не надо, скажешь от меня, так дадут!" Его напарнику поручили не менее сложное задание - выловить на ближайшем бочаге рыбу для столовой. Что поделаешь! Володя нашел на берегу утлую лодчонку, осевшую кормой, спихнул в воду, и быстро погреб на левый берег Вилючан. На том берегу, среди неказистых строений, он без труда нашел бревенчатый, покосившийся домик – продмаг. Там не было народу, кроме продавца в белом халате. Ему по списку выдали продукты – полный бидон спирта, пачки киселя "столетней давности", чая, макароны, блок папирос "Кавказ". Так, зачалив обратно на правый берег с увесистой покупкой на руках, Володя Порошин поднялся в каммералку. Завидев возвратившегося с "командировки" парня, Иванов заметно "потеплел" в голосе: "Пойдет!" И завертелась новая, неизведанная жизнь! То, что увидел здесь Володя впоследствии, не увязывалось с прежними представлениями о геологии, романтичных и мудрых людях таежных просторов, работе до седьмого пота. Оказалось, что "коллегами" по работе, по большому счету, являются люди наемные, босота, недавно откинувшаяся из лагерей Джугджура и Верхоянья. И славу богу, что сюда не проникли лохмачи и скокари. Иначе бы не состоялась экспедиция. Конечно, порядком тут и не пахло: среди бела дня и мужчины, и женщины пьянствовали.

Спирта было "море", на закуску рыбу вылавливали тут же рядом на заводи реки. Да, тогда питались исключительно жирной стерляжьей ухой и зажаренными на вертеле ельцами, запивая кружкой горячего «купца». На Вилюе то тут, то там шумно всплескивала рыба. Закинув насадку можно было быть уверенным на все сто, что улов будет. Вот тем и занимались жители геологического поселка – рыбачили, пьянствовали и чифирили. Повсюду шатались захмелевшие мужики, слышались утробные крики с угрозой, где-то дрались или умиленно целовались. Обескураженный Володя попытался услышать от более трезвого прохожего "комментарий" к происходящему."Премию обмывают. Все это будет недолго, бардак закончится и начнется работа!" - буркнул угрюмый работяга. И так в течение многих дней Володя Порошин возил продукты с противоположного берега, а его напарник Ленька стал заядлым рыбаком. Постепенно все это стало сильно надоедать, и Порошин уже ломал голову над тем, как бы благополучно улизнуть в Крестях, затем в Иркутск.

Обошлось. Все круто изменилось в одно погожее утро. Из Иркутска приехала старший геолог партии Галина Шилина - с виду невзрачная, но отчаянная и бойкая на язык женщина. С ее приездом народ, как будто образумился, даже улучшилась дисциплина. Володя перестал "ходить" на тот берег за продуктами, а стал выполнять непосредственную работу. Люди уже работали сутки напролет, иной раз забывая про перекуры. Обогатительная фабрика функционировала без перебоев, проходка шурфов на террасах осуществлялась планомерно, пробы аккуратно регистрировались. В результате такого "прорыва" к концу сезона уже выдавались приличные объемы породы. А самое главное, Галина Петровна взялась за практическое обучение Володи, не считаясь с личным временем. Это она его научила первым азам геологической науки. Надолго запомнил Володя наказы и учения наставницы, и это был настоящий урок по геологии, как вести себя в тайге, выживать в непредвиденных случаях. Галина Шилина относилась к Порошину, как к своему сыну, жалела, помогала, чем могла. Ей было тридцать, а ему – всего лишь восемнадцать лет.

И тут случилось непредвиденное. Как только геологическая партия начала стабильно работать, Галина Шилина вступила в непримиримый конфликт с начальством. Поводом послужили еще давние тяжелые споры. К тому же ей напомнили «дружеские» связи с бывшими уголовниками. На нее в Сунтарский РК КПСС написала жалобу жена начальника партии. Шилиной был дан приказ - "В течение 24 суток покинуть Сунтарский район". Порошин никак не может забыть последнюю встречу с Галиной Петровной. Зная, что Володе дюже не понравились здешние порядки и нравы, что он хочет отсюда поскорее свалить, она спокойно проговорила:

- "Володя, не уезжай отсюда. Ты лучше переведись на участок "Коммунист"(30 км ниже Вилючан в сторону Крестяха), там намного спокойнее".

Перед отъездом она подготовила все документы для того, чтобы Порошина перевели на участок "Коммунист". Таким образом, уже поздней осенью 1952 года Володя оказался на "Коммунисте". Здесь была диаметрально противоположная картина, нежели в 131-й партии. Порядок был налицо, и план всегда перевыполнялся. На новом участке культивировался спорт, постоянно показывали кино, устраивали смотры художественной самодеятельности. Геологический поселок обеспечивался электроэнергией из компактного мини-дизеля "Макларен" британского производства. Молодежи на "Коммунисте" было на редкость много, и, конечно же, жизнь заметно приукрашивали несколько девчат работавших на обогатительной фабрике. А начальником участка был Владимир Джус - человек, проведший всю свою молодость в лагерях «Дальстроя». Говорили якобы о том, что до тюрьмы он занимал ответственную должность, но проворовался. Этот человек слыл весьма грамотным руководителем и хорошим организатором. Но он был очень суров и не прощал малейшего непослушания. Порошину поручили ответственное дело. Он принимал выработки, пески, выполнял документационную работу. В то время не было принято говорить "алмазы", а называли с запредельной осторожностью "находка" или "сырье".

Наконец-то, Володя вклинился в настоящую геологическую работу, ездил по маршрутам, принимал пробы, досконально изучил местность - речки, мари, озера. Казалось бы, судьба, немного испытав его, решила преподнести сюрприз. В этой глухой тайге Володя Порошин познакомился с красивой, молодой девушкой Надей Степановой - тоже иркутянкой. Она работала на фабрике, была дочерью погибшего фронтовика. Ее, как и Порошина, в Якутию привела крайняя нужда, тоже желание помочь бедствующей семье. Молодые люди подружились, и дружеские чувства у них плавно переросли в настоящую горячую любовь. Да, Володя никак не ожидал, что здесь, в Якутии, он найдет свою единственную, дорогую, неповторимую. Парней в "Коммунисте" было много, но Надя выбрала именно Порошина – культурного, обходительного и не пьющего.

1954-й год стал для них счастливым, с этого времени они никогда не расставались. С середины 50-х годов Якутия для семьи Порошиных стала второй родиной. Крестяхская эпоха алмазов закончилась в 1955 году. Тогда, окрепшая экспедиция выдвинулась на другие участки, а основным направлением стал район реки Малая Ботуобия.