Платина, появившаяся только в относительно недавнее время нашей цивилизации, благодаря своим исключительным физическим характеристикам поначалу завоевала только ученых. Но только ювелиры при «пособничестве» некоторых самых громких имен в ювелирной области и наиболее элегантных и обворожительных женщин окончательно освятили его как наиболее благородный и драгоценный металл.

История платины, как золота и других драгоценных металлов, уходит корнями в миллионы лет назад. Но если археологические открытия оставили неоспоримые свидетельства того значения, которые наши древние предки придавали золоту - использование серебра для изготовления кубков, блюд и других предметов повседневного использования - относится как минимум к 2500 до Р.Х., превратности судьбы платины имеют абсолютно другой и совершенно не прямой путь. Только название металла показывает грандиозную ошибку, жертвой которой стали испанские конкистадоры, когда в погоне за золотом в южноамериканской Новой Гренаде столкнулись с значительными и неоцененными следами белого металла. Не зная его происхождения он был причислен к серебру, несмотря на то, что платина намного тверже, тяжелее и прочнее, и назвали его “platina”, то есть «серебришко» (по-испански «plata» - это серебро). По правде говоря, намного раньше конкистадоров платину хорошо знали и ценили Инки: маленькие изделия почти из чистой платины были найдены в начале нашего века в эквадорской области Эсмеральдас и датируются от I до IV века по Рождеству Христову. Это свидетельствует о том, что Инки были знакомы с металлом, умели его добывать и обрабатывать, рассматривая его как драгоценный металл. Однако это - одинокий пример в истории платины как с точки зрения времени, так и географии. Тезис о сознательном знакомстве с платиной древних людей не может быть отнесен даже к материальным свидетельствам культуры египтян, самым далеким из известных. Платина присутствует в некоторых ювелирных изделиях, принадлежавших фараонам восемнадцатой династии (1551-1306 г до Р.Х.), и в шкатулке VIII века до Р.Х., принадлежавшей жрице Шепенупет I, но это всего лишь сплавы, в которых металл смешан с золотом, что доказывает факт незнания египтянами его природы: они не могли отделить платину от других металлов, с которыми находили в рудниках.

Самый, в общем, драгоценный металл игнорировался очень долгое время, им, как серебром низкого качества, пренебрегли современные «открыватели», испанские конкистадоры. В последующий период изменилось немногое — по крайней мере до середины семнадцатого века в Европе не было образцов «нового» металла, затем нечестные торговцы начали использовать его для подделки золота (неизвестный металл весил немного больше золота, и в те времена был намного дешевле). Испанское правительство запретило его использование и начало реквизировать его в местах добычи для дальнейшего затопления в реках. Только в середине восемнадцатого века платина вышла из этого парадоксального подполья, чтобы превратиться благодаря ученым в предмет углубленного изучения.

Среди наиболее интересных вкладов можно упомянуть шведа Теофила Шеффера, первым определившего, что платина — это самостоятельный металл (а не сплав золота с железом, или «белое золото», как считало большинство). Ему первому удалось расплавить его с небольшими добавками мышьяка. Немец Зигмунд Маргграф отделил платину от других металлов, в соединении с которыми она встречается в природе; французы Макуер и Бойме — авторы интересных экспериментов по ковкости белого металла. Вне научных лабораторий важной фигурой в истории платины был француз Этиен Жане, придворный ювелир послереволюционного периода. Используя метод, изобретенный Теофилом Шеффером, он изготовил сахарницу, хранящуюся сегодня в Нью-Йоркском музее искусств, и кофейницу, следы которой потеряны. С его помощью платина завоевала позиции драгоценного металла.

Если мы исключим некоторые превосходные, но изолированные примеры семнадцатого века «артистического» использования платины (например, драгоценный бокал, подаренный Карлом III Папе Пию VI, хранящемуся сегодня в Ватиканских музеях, или декорированные платиновой ниткой легендарные платья Марии Луизы Австрийской, жены Наполеона I, одно из которых хранится в музее Глауко Ломбарди в Парме), то настоящее открытие возможностей платины в ювелирной отрасли относится к порогу нашего века. Луи Картье был одним из пионеров нового курса, введя счастливое соединение платины, бриллиантов в область, в которой абсолютное превосходство золота ни когда не подвергалось обсуждению. В 1895 г по поводу своей Выставки, он представил целую коллекцию ювелирных изделий из платины. Это был триумф. Чрезвычайное восприятие со стороны публики и аналогичная ориентация великих ювелиров, прежде всего Ван Клифа и Арпельса, Фаберже и Тиффани вскоре преподнесли платине ее самый блестящий сезон — Арт Деко.