Не­да­ле­ко от двор­ца крым­ских ха­нов в Бах­чи­са­рае рас­по­ло­же­на ма­стер­ская юве­ли­ров. Ди­на­стия их так же ста­ра, как и сте­ны во­круг. Из по­ко­ле­ния в по­ко­ле­ние пе­ре­да­ва­лись зна­ния об­ра­бот­ки се­реб­ря­ной ни­ти — «й­пиш иши фи­ли­гра­нь».

Из-под рук этих ма­сте­ров — куюм­д­жи, вы­хо­ди­ли воз­душ­ные узо­ры, ко­то­рые по­я­са­ми об­ни­ма­ли тон­кие та­лии де­ву­шек, оста­ва­лись на брас­ле­тах, се­реж­ках, оже­ре­льях. Ве­ли­кие по­тря­се­ния XX ве­ка чуть не обо­рва­ли нить пре­ем­ни­ков уни­каль­но­го крым­ско­го ре­месла. Это ис­кус­ство счи­та­лось за­бы­тым 60 лет.

За­бы­тое ис­кус­ство

Ск­ло­нив­шись над сто­лом, си­дит 86-лет­ний Ай­дер Аса­нов, пе­ре­би­ра­ет се­реб­ря­ные за­ви­туш­ки для бу­ду­ще­го брас­ле­та. На сто­ле раз­бро­са­ны пин­це­ты, ку­сач­ки, сто­ит чаш­ка с се­реб­ря­ны­ми опил­ка­ми, ко­то­рые пе­ре­ли­ва­ют­ся под яр­кой лам­пой. Струж­ка рас­та­ет под жа­ром га­зо­вой го­рел­ки и на­деж­но скре­пит все эле­мен­ты брас­ле­та. Ка­ким он бу­дет — не­яс­но, эс­ки­зов ни­ка­ких нет, но есть об­раз, ко­то­рый ле­жит в па­мя­ти, «кла­дов­ке», как сам на­зы­ва­ет ее юве­лир.

Из этой «кла­дов­ки» по кру­пи­цам до­ста­вал вос­по­ми­на­ния Ай­дер Аса­нов, что­бы воз­ро­дить юве­лир­ное де­ло крым­ских та­тар.

«Я ро­дил­ся здесь не­по­да­ле­ку, — вспо­ми­на­ет Ай­дер Аса­нов. — Отец был юве­ли­ром, как и мой дед… Как, на­вер­ное, и пра­дед. По­это­му уже с дет­ства ме­ня при­об­ща­ли к ре­ме­слу, я был по­мощ­ни­ком от­цу. Ра­бо­та­ли все куюм­д­жи в ар­те­ли, про­из­во­дить что-то до­ма за­пре­ща­лось. Но я по­сле шко­лы де­лал не­слож­ные за­да­ния. Крым ок­ку­пи­ро­ва­ли, но да­же в это вре­мя про­дол­жа­ли ра­бо­тать не­ко­то­рые юве­ли­ры. А по­том — де­пор­та­ция. По­па­ли в Уз­бе­ки­стан, отец взял с со­бой по­чти 4 ки­ло­грам­ма се­ребра, это нас и спас­ло от го­лод­ной смер­ти. Там не при­хо­ди­лось за­ни­мать­ся де­лом. Ведь ко­гда же­лу­док го­лод­ный, кра­со­та оста­ет­ся на вто­ром пла­не. Но я пом­нил о кра­со­те, стре­мил­ся к ней, по­сту­пил в ху­до­же­ствен­ное учи­ли­ще. Но не окон­чил его, нуж­но бы­ло ра­бо­тать — про­ра­бо­тал то­ка­рем 30 лет».

Ар­тель, в ко­то­рой ра­бо­тал Аса­нов, рас­по­ла­га­лась не­да­ле­ко от хан­ско­го двор­ца в рай­о­не куюм­д­жи ма­а­ле­сы — «к­вар­та­ле юве­ли­ров». Ай­дер Аса­нов пы­тал­ся разыс­кать ма­сте­ров, но увы, ни­ко­го уже не оста­лось в жи­вых. И то­гда Ай­дер осо­знал, что он — един­ствен­ный, кто вла­де­ет уни­каль­ным ма­стер­ством.

Ра­бо­та на­ча­лась с воз­вра­ще­ни­ем в Крым в 90-х го­дах. У не­го не бы­ло ни ин­стру­мен­та, ни ма­те­ри­а­ла для то­го, что­бы ра­бо­тать, оста­ва­лось од­но лишь же­ла­ние.

«Ко­гда вер­ну­лись в Крым, я ра­бо­тал то­ка­рем в кол­хо­зе Ле­нин­ско­го рай­о­на, — вспо­ми­на­ет Ай­дер Аса­нов. — Я пы­тал­ся вспом­нить то, че­му ме­ня учи­ли, и по­нял, что это ма­стер­ство нуж­но пе­ре­дать мо­ло­де­жи, ина­че все умрет вме­сте со мной. На­брал уче­ни­ков, ра­бо­та за­ки­пе­ла. Пер­вое на­ше из­де­лие сде­ла­но из… элек­тро­дви­га­те­ля. Мы разо­бра­ли его и до­ста­ли нуж­ную нам мед­ную про­во­ло­ку. Де­ло пош­ло, о нас на­ча­ли узна­вать, да­же по­лу­ча­лось, что-то про­да­вать ту­ри­стам».

Как рож­да­ет­ся кра­со­та

По­яви­лись пер­вые сю­же­ты на те­ле­ви­де­нии и в га­зе­тах. То­гда же­ла­ю­щих на­учить­ся ре­ме­с­лу бы­ло хоть от­бав­ляй, но спо­соб­ных — еди­ни­цы. Эк­за­мен на про­ф­при­год­ность был про­стой: сде­лать цве­ток. «Сей­час мой уче­ник Руслан спра­вит­ся за 10 ми­нут, — улы­ба­ет­ся Ай­дер Аса­нов. — А рань­ше на это мог­ло уй­ти и не­сколь­ко ча­сов».

У ко­го не по­лу­ча­лось, при­хо­дил еще про­бо­вать. Из под­ма­сте­рьев Аса­но­ва не оста­ви­ли про­фес­сию все­го 10 уче­ни­ков. Его сы­но­вья так­же не по­шли по сто­пам от­ца: стар­ший — из­вест­ный в Кры­му пе­вец Эдип Аса­нов, млад­ший так­же за­ни­ма­ет­ся му­зы­кой. А вот дочь Эль­ми­ра по­сле 16 лет пре­по­да­ва­ния му­зы­ки от­кры­ла в се­бе та­лант юве­ли­ра.

Про­цесс со­зда­ния се­реж­ки или под­вес­ки пол­но­стью руч­ной. Все про­ис­хо­дит в три эта­па, под каж­дый из ко­то­рых от­ве­де­ны от­дель­ные ком­на­ты. В пла­виль­не се­реб­ро пла­вит­ся в слит­ки тол­щи­ной в чет­верть паль­ца. Рань­ше ма­сте­ра ис­поль­зо­ва­ли изо­гну­тую лен­ту, ко­то­рую скреп­ля­ли дву­мя пла­сти­на­ми, а по­том за­ли­ва­ли се­ребром. Сей­час поль­зу­ют­ся уже го­то­вы­ми фор­ма­ми.

Вот за­го­тов­ка по­па­да­ет во вто­рую ком­на­ту — ее ждет про­кат­ная ма­ши­на, бла­го­да­ря ко­то­рой за не­сколь­ко про­хо­дов сли­ток пре­вра­ща­ет­ся в про­во­ло­ку дли­ной пол­то­ра-два мет­ра. Са­мая тон­кая се­реб­ря­ная про­во­ло­ка — все­го 0,32 мм тол­щи­ной.

В са­мых раз­лич­ных со­сто­я­ни­ях эта се­реб­ря­ная нить по­па­да­ет уже на стол к ма­сте­рам. По­сле то­го как все де­та­ли скру­че­ны, тон­ки­ми пин­це­та­ми и плос­ко­губ­ца­ми их спа­и­ва­ют. По­след­ний этап — вы­ва­ри­ва­ние с ли­мон­ной кис­ло­той: так «от­бе­ли­ва­ют» се­ребро.

«Мы поль­зу­ем­ся толь­ко чи­стым се­реб­ром 999 про­бы, с дру­гим про­сто не по­лу­чат­ся та­кие ма­ни­пу­ля­ции, про­во­ло­ка бу­дет ло­мать­ся, — объ­яс­ня­ет ма­стер. — Рань­ше ма­те­ри­ал по­ку­па­ли в бан­ках, но те­перь с этим – слож­но­сти, по­ка поль­зу­ем­ся ста­ры­ми за­па­са­ми. Все де­ла­ем для де­ву­шек, для пар­ней ни­че­го не­т! На од­ну ра­бо­ту, в за­ви­си­мо­сти от слож­но­сти, мо­жет уй­ти и 10 дней. Се­ре­бро, кста­ти, за­щи­ща­ет сво­е­го хо­зя­и­на — это обе­рег».

По­ка Ай­дер до­бил­ся нуж­ной фор­мы и раз­ме­ра для брас­ле­та, в брак ушло око­ло пя­ти цвет­ков. Их ждет пе­ре­плав­ка, ли­бо по­том эти цве­ты как-то ис­поль­зу­ют в дру­гих из­де­ли­ях. Кста­ти, цве­ты со­сто­ят, в ос­нов­ном, из ше­сти ле­пест­ков — эта циф­ра у крым­ских та­тар в по­че­те, так же, как 8 и 10. За­ви­туш­ки в ви­де ла­тин­ской бук­вы «S» то­же ча­сто встре­ча­ют­ся на укра­ше­ни­ях. Они сим­во­ли­зи­ру­ют глав­ную дра­го­цен­ность Кры­ма — во­ду. Где во­да, там – жиз­нь, это сим­вол про­дол­же­ния ро­да. Воз­мож­но, бла­го­да­ря се­реб­ру род Аса­но­вых то­же со­хра­нил­ся и при­умно­жил­ся. Как та се­реб­ря­ная нить в паль­цах юве­ли­ра, вер­нув­ше­го в этот мир кра­со­ту.