Очередная встреча Владимира Путина с Джейкобом Зумой, прошедшая в Сочи 16.05.2013 г., вызвала ряд оптимистичных комментариев в российской и африканской прессе, посвященных перспективам развития двусторонних отношений. Некоторые увидели в этих контактах попытку нового «открытия» Африки, попытку возвращения Россией хотя бы части позиций, утраченных в результате крушения СССР (см.BDlive). Разумеется, в сравнении с проектами США, ряда европейских стран, не говоря уже о мощной китайской экспансии, «новое вхождение» России в Африку пока выглядит довольно робким, хотя тренд очевиден: дипломатические контакты учащаются, торговый оборот растет.
Доступ к африканским ресурсам давно уже не имеет идеологической окраски, национальные правительства вполне прагматичны и китайская модель освоения Африки, предполагающая примерно равные инвестиции в майнинговые проекты и инфраструктуру доказала свою конкурентоспособность. Этот путь, к тому же игнорирующий этические, а часто и экологические проблемы, обеспечил Китаю за последнее десятилетие триумфальное вхождение в экономику большинства африканских стран, обладающих богатой минерально-сырьевой базой. Для России по многим основаниям такая практика неприемлема. Но возможно, существует русский ассиметричный ответ и лежит он в области алмазной индустрии.
За время, прошедшее с момента ликвидации одноканальной системы организации алмазного рынка, четко обозначились вызовы, на которые сегодня никто не может дать адекватных ответов:
- отсутствие видового маркетинга, неуклонно приводящее к снижению доли бриллиантовой продукции в общем балансе потребления предметов роскоши;
- волатильность цен на алмазное сырье, трудно прогнозируемая и неуправляемая, провоцирующая надувание спекулятивных пузырей, уничтожающая маржу огранщиков и осложняющая кредитование отрасли;
- этические проблемы, связанные с расширением толкования понятия «конфликтные алмазы» и стремлением ряда представителей индустрии «монетизировать» данный вопрос.
Бесплодные дискуссии по перечисленным темам и многочисленным производным проблемам длятся уже около десяти лет. В результате возникают паллиативные решения, имеющие иногда важное, но всегда краткосрочное значение (например, остановка De Beers производства в Ботсване в 2009 году) и не способные определить перспективу. Рынок, очевидно, страдает от отсутствия регулятора, способного взять на себя видовой маркетинг, ликвидировать или, по крайней мере, существенно снизить волатильность цен на сырье, вернув к жизни их стабильный плавный рост, неотъемлемый от самого понятия «алмаз», и гарантировать чистоту алмазной продукции с самых требовательных этических позиций.
В сложившейся ситуации ни одна добывающая компания выполнить такую работу не сможет. Они работают в конкурентной среде, картель по очевидным причинам исключен, объем доли рынка каждого игрока не позволяет выступить в роли регулятора и тем более контролировать этическую проблематику.
А вот союз ведущих алмазодобывающих стран: России, Ботсваны, ЮАР, Анголы вполне способен справиться с ролью регулятора. Перечисленные страны в совокупности обладают «контрольным пакетом» мировой алмазодобычи и по объему и по цене. Производство алмазов в этих странах в существенной степени находится под государственным контролем, соответствующие службы и законодательная база развиты и эффективны. Легитимный государственный контроль отрасли гарантирует этическую чистоты продукции в максимальной степени, априори превышающей любой корпоративный контроль. Межправительственные соглашения позволят создать механизм регуляции цен, опирающийся на квотирование добычи и совместное управление стоками, позволяющее выстроить систему продаж, гасящую волатильность и убедительную для кредиторов отрасли. И, разумеется, такой альянс мог бы вынести бремя видового маркетинга, обеспечив бриллианту достойную роль среди других предметов роскоши.
Нефтяной рынок в свое время прошел аналогичный путь: от картеля ведущих нефтяных корпораций, созданного в начале 1930-х годов, до организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК, создана в 1960 году). Конечно, алмазы и нефть – весьма различающиеся товары, но данная аналогия нам кажется уместной. Обращение к многолетнему позитивному опыту De Beers в управляемом ценообразовании и гибкое дополнение и развитие идей, заложенных в откровенно пробуксовывающий сегодня Кимберлийский процесс – благодарная работа, выводящая рынок на новый виток организационной спирали, где накопившиеся противоречия могут быть безболезненно разрешены.
Подобное предложение России ведущим африканским алмазодобывающим странам, очевидно, будет стоить дороже, чем любой инфраструктурный проект. Поскольку позволяет принять участие в управлении ценой на одном из самых интересных глобальных рынков.