Владимир Збойков

Осенью 2009 года в Государственной Думе РФ были подготовлены и представлены на заключение в Правительство РФ четыре проекта федеральных законов: о внесении изменения в статьи 20, 29 и др. Федерального закона «О драгоценных металлах и драгоценных камнях», и о внесении изменений в статьи 191 и 192 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Основной целью подготовленных законопроектов являлось стремление приблизить законодательную базу отрасли к нормам, по которым функционируют рынки ДМДК развитых стран мира. С одной стороны, это процесс укрепления конституционных прав граждан, с другой – выравнивание конкурентной среды профессиональных российских участников рынка с их зарубежными коллегами. Наконец, это снижение избыточных функций государства в регулировании хозяйственной деятельности у частных субъектов рынка, снижение коррупционности отраслевой среды.

Мнение Правительства РФ и ключевых заинтересованных министерств также были своевременно подготовлены и высланы разработчикам законопроектов. С учетом сохраняющегося по сей день особого отношения государства к обороту драгоценных металлов и драгоценных камней, наибольший интерес представляют аргументы мнений по законопроектам от силовых ведомств. Не секрет, что в нынешних обстоятельствах, мнения именно силовых структур первостепенно формируют отношение к законопроектам со стороны Правительства РФ в целом.

Понятно, что мнения «силовиков» не могут быть свободны от их ведомственных интересов. Как и мнения любого иного органа госуправления. В то же время, автор данного анализа уверен, что для любого госоргана интересы государства в целом, соблюдение прав его граждан – в конечном итоге всегда оказываются превыше ведомственных интересов. Кроме того, имеет смысл принять во внимание Указ Президента РФ Д.А.Медведева о реформе МВД, в рамках которой предполагается до 2012 года на 20% сократить численность сотрудников МВД.

Исходя из этого посыла, автор анализа (выступающий как независимый эксперт) ради поиска истины, уважая мнения оппонентов, тем не менее счел необходимым вступить с экспертами силовых ведомств в полемику и привести контраргументы в защиту положений и обоснований предлагаемых в законопроектах норм. Ниже в форме диалога приводятся эти контраргументы.

Обычным шрифтом набран текст фрагментов мнений по законопроектам силовых ведомств, шрифтом на синем фоне – приводимые контраргументы независимого эксперта.

1. Предлагаемые проекты федеральных законов … приведут к дальнейшему ослаблению контроля государства за сферой добычи и обращения драгоценных металлов и драгоценных камней, облегчению вывода в теневой оборот значительных финансовых средств, сосредоточенных в товарной продукции коммерческих структур, осуществляющих различные торговые операции.

 Само по себе ослабление контроля государства за сферой добычи и обращения драгоценных металлов и драгоценных камней (ДМДК) не является каким-либо негативным фактором. Это ослабление не только не приведет к повышению криминогенности на рынке ДМДК, но напротив – за счет снижения госконтроля – снизит коррупционность данного рынка.

 Среди обстоятельств, способствующих криминальному контролю, на первую позицию уверенно выходит фактор коррумпированности чиновников. Причем по мнению сотрудников правоохранительных структур (мнение 50% опрошенных), и еще более - по мнению работников хозяйствующих субъектов (72% опрошенных). В то же время недостаточный контроль государства за хозяйственной деятельностью рассматривает как обстоятельство, способствующее криминальному контролю, лишь 26% опрошенных сотрудников правоохранительных органов и 14% - работников хозяйствующих субъектов (http://www.eup.ru/Documents/2006-07-24/403CA-1.asp).

 Таким образом, предлагаемые законопроекты, ставящие одной из основных целей – ослабление коррупционного фона в отрасли ДМДК – способствуют не увеличению, а напротив – резкому снижению криминогенности отрасли.

2. В качестве основной цели предлагаемых законопроектов в пояснительных записках к ним указывается обеспечение конституционных прав граждан Российской Федерации на владение и распоряжение принадлежащим им имуществом, драгоценными металлами и драгоценными камнями. При этом, исходя из текста обоснований, можно предположить, что речь в первую очередь идет о физических лицах, стремящихся приобрести драгоценные камни в собственность с целью их конечного потребления. На практике результат изменения законодательства коснётся, в первую очередь, коммерческих структур, субъектов производства и обращения драгоценных металлов и драгоценных камней.

Действительно, законопроекты рассматривают конституционные права граждан как высшую ценность. Однако и коммерческие структуры, осуществляющие деятельность в сфере производства и обращения ДМДК не рассматриваются разработчиками законопроектов как некие априори криминальные элементы экономики. Законопроекты ставят целью приближение норм регулирования российского рынка ДМДК к нормам, применяемым в большинстве развитых государств мира.

3. В пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменения в статью 29 Федерального закона «О драгоценных металлах и драгоценныхкамнях» предлагается отменить обязательные требования к порядку обеспечения охраны драгоценных металлов и драгоценных камней, а также продукции из них при их хранении и транспортировке. Отмена данных требований логично обоснована уже состоявшимся исключением драгоценных металлов и драгоценных камней из понятия «валютных ценностей» и гарантированном законом праве частного собственника распоряжаться своим имуществом.

Отрадно, что силовые структуры признают аргументированность обоснования отмены упомянутых требований.

4. При отсутствии предусмотренных государственным контролем форм учета хранения и обращения ценностей на предприятиях всех форм собственности возникнут предпосылки для массового вывода в незаконный оборот значительных объемов драгоценных металлов и драгоценных камней, ухода от налогообложения и уплаты таможенных пошлин при осуществлении сделок с ними, а также для легализации на предприятиях продукции, поступившей на территорию Российской Федерации контрабандным путем.

Законопроект не предлагает изменить формы учета хранения и обращения ценностей. Эти формы учета могут быть абсолютно идентичны как при хранении ДМДК в укрепленном, так и при хранении ДМДК в неукрепленном помещении. То же самое – и в отношении их перевозки ДМДК – с вооруженной охраной или без таковой.

5. Рассматривая перевозку драгоценных металлов и драгоценных камней, необходимо отнести ее к особым видам транспортных услуг, так как перемещению могут подлежать объекты из названной категории, ограниченные законодательством к обороту.

В настоящее время услуги по транспортировке драгоценных металлов и драгоценных камней, ограниченных к обороту, предоставляют обладающие соответствующей лицензией организации, что гарантирует сохранность материальных ценностей и препятствует доступу в эту сферу криминальной среды.

Ограничение к обороту ДМДК было логичным и оправданным, когда эти объекты, согласно норм ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле», относились к валютным ценностям.

Однако уже прошло семь лет, как ДМДК были выведены из перечня валютных ценностей. Сохранение прежних норм ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» и статей 191 и 192 УК РФ на практике фактически ревизует (или саботирует) исполнение закона о внесении изменений в ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле».

6. В случае внесения изменения в статью 29 Федерального закона «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» появятся возможности легализовать находящиеся в незаконном обороте похищенные с месторождений драгоценные металлы и драгоценные камни путем использования при их перевозке и хранении фиктивных документов от якобы их собственников.

Следует обратить внимание на следующее.

1. Каким же образом наличие вооруженной охраны при перевозке и укрепленных помещений при хранении ДМДК препятствуют легализации похищенных ценностей? Никаким. Что же сегодня мешает злоумышленникам использовать фиктивные документы на ценности, хранящиеся в укрепленных помещениях или перевозимые с вооруженной охраной? Ничто не мешает. Таким образом, никакие «новые возможности» легализации у преступников при принятии законопроектов не появляются.

2. Почему забота о сохранности у собственника именно драгоценных металлов и драгоценных камней осуществляется путем действия особого закона? Например, мобильные телефоны, в силу их высокой ликвидности на вторичном рынке, похищают у собственников гораздо чаще, чем ювелирные изделия. Но при этом в России нет закона «О мобильных телефонах», указывающем их собственнику правила их перевозки и хранения товара.

3. В законопроекте идет речь о предоставлении собственнику ДМДК права самостоятельного выбора форм и методов транспортировки и хранения принадлежащих ему ценностей. Но именно такое право есть у всех собственников драгоценных металлов и драгоценных камней во всем цивилизованном мире. Хотя во всех развитых странах мира не менее серьезно, чем в России, озабочены противодействием отмыванию незаконных денег и т.д.

4. Существование самого по себе «незаконного оборота» на российском рынке драгоценных камней сегодня во многом обусловлено лишь существованием атавизмов - норм ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» и 191 статьи УК РФ, карающей граждан за любые сделки с драгоценными камнями за исключением одного оговоренного случая (сделок с сертифицированными ограненными камнями). Только ликвидировав эти атавизмы, появится возможность оценить реальную криминогенность российского рынка драгкамней по статистике обычных для гражданского оборота уголовным статьей - хищение, контрабанда и т.д.

7. Также участились случаи, когда сотрудники предприятий, в особенности добывающих драгоценные металлы, финансируют скупку драгоценных металлов у лиц, ведущих незаконную добычу в местах, расположенных вне пределов лицензионных участков. Добытые драгоценные металлы приходуются как извлеченные предприятием.

Указанная проблема не имеет никакого отношения к способам и методам транспортировки и хранения учитываемых на предприятиях ДМДК.

Что же касается охраны лицензионных участков от хищений, то эта проблема должна являться заботой собственников добывающих предприятий. Как и охрана любых других частных объектов. Почему государство должно особо охранять собственность частников? ДМДК – это не оружие, не наркотики, несущие особую опасность обществу, и в отсутствие их причисления к валютным ценностям нет веских оснований для их особой охраны у частника за счет государства.

8. Последствия принятия проекта федерального закона «О внесении изменения в статью 29 Федерального закона «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» позволят официально использовать представителями криминалитета документы, подтверждающие их трудовую деятельность на том или ином добывающем драгоценные металлы либо драгоценные камни предприятии, и на стадиях перевозки и хранения указанных предметов преступления, избежать уголовной ответственности.

Сегодня совершенно свободно представители криминалитета могут создавать (и создают) охранные фирмы, ЧОПы, и таким образом совершенно легально заниматься перевозкой драгоценных камней, контролируя своего заказчика услуг. При этом по характеру такая «услуга» криминала бизнесу очень напоминает обычное «крышевание».

Законопроект, напротив, освобождает бизнес от гнета подобных «крыш», в силу характера производственных отношений прекрасно осведомленных как об объемах продукции бизнес-участников, так и об их партнерских связях и т.д. Иными словами, законопроект позволит очень существенно снизить криминогенность операций по хранению – перевозкам ДМДК.

9. Проект федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» предполагает разрешение физическим лицам на осуществление фактически бесконтрольных сделок с четырьмя из пяти наименований драгоценных камней (изумрудами, рубинами, сапфирами и александритами).

Бесконтрольность сделок физическим лицам всегда была разрешена государством в отношении и более финансоемкой продукции - готовых ювелирных изделий. Причем продукции не только более финансоемкой, но и более ликвидной. В целях совершения противоправных действий, а тем более – отмывания преступных денег, финансирования терроризма и т.п., гораздо выгоднее совершать операции с готовыми ювелирными изделиями. Известно, что цена драгкамней почти в геометрической прогрессии растет по мере их движения по цепочке «сырье – огранка – вставка в ювелирном изделии». Именно поэтому криминальная среда активно создает сегодня ювелирные магазины и совершенно легально через них отмывает преступные деньги.

На самом деле, сегодня государство не контролирует осуществление сделок физическими лицами с драгоценными камнями, а просто их запрещает, за исключением единственно осуществляемых на практике сделок по приобретению физлицами сертифицированных бриллиантов. Но фактически и эти сделки государство сегодня никак не контролирует, если не брать в расчет требования Финмониторинга. Однако существующие требования Финмониторинга точно так же можно было бы применять и к обороту несертифицированных и необработанных драгоценных камней, приравняв их оборот к обороту ювелирных изделий.

10. В пояснительной записке к указанному законопроекту подобная мера обосновывается отсутствием законодательно установленных правил гражданского обращения цветных драгоценных камней из-за невозможности создания системы их сертификации. Данное утверждение противоречит действительности.

Создание систем сертификации цветных драгоценных камней возможно, а по изумрудам, на которые приходится основная часть сделок с цветными драгоценными камнями, такая система уже создана.

Факт возможности создания систем сертификации драгоценных камней как таковых совершенно неоспорим по своей очевидности. Однако в российском законодательстве существует принципиальный конфликт между нормами ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» и ФЗ «О техническом регулировании». Дело в том, что технических регламентов на любой вид драгоценных камней может быть сколь угодно много, и они сколь угодно существенно могут различаться между собой. На их основе могут быть созданы и зарегистрированы совершенно различные системы сертификации. Таким образом, один и тот же камень может по одной системе сертификации иметь высокие характеристики, а по другой – и вовсе не относиться к драгоценным разновидностям минералов берилла, хризоберилла и корунда.

Далее следует, что по одной системе сертификации, конкретный камень будет подпадать под регулирование ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» и на него будет распространяться ст. 191 УК РФ, в то время как по другой системе сертификации это будет просто ювелирный камень (или образец минерала), к юридически драгоценным камням не относящийся.

Такая неоднозначная ситуация невозможна, когда речь идет о минеральном виде, например, алмазе. Но в случае с цветными камнями разрешенные законодательством многочисленные системы сертификации, в отсутствие единой государственной системы сертификации, в принципе не должны иметь право выступать арбитром «наказывать или нет».

11. В настоящее время граждане Российской Федерации могут свободно приобретать на биржах и в ювелирных магазинах наряду с бриллиантами и сертифицированные неоправленные в изделия изумруды. Данная система сертификации нацелена именно на защиту прав и интересов рядовых граждан - потребителей драгоценных камней.

Придание сертификации драгоценных камней обязательного характера лишь на первый взгляд выглядит как забота о защите прав потребителей. Однако более внимательный анализ показывает ошибочность такого утверждения: ведь ущемляется право потребителя приобрести драгоценный камень без навязанных ему недешевых услуг - дополнительных издержек на сертифицирование. Эта скрытая наценка может составлять вполне значительную долю покупки, особенно для недорогих ограненных камней (мелких, невысокого качества). А для самых мелких, которые потребитель мог бы приобретать для изготовления ювелирного украшения на заказ, в качестве «обсыпки» - и вовсе нелепую долю.

Еще более циничным выглядит утверждение о заботе законодательства о потребителе, если учесть, что в случае случайного (по незнанию) приобретения драгоценного камня без сопроводительного сертификата, потребитель за совершение покупки сразу подпадает под 191 статью УК РФ (до 7 лет лишения свободы). А такое возможно и сплошь и рядом случается на практике, когда продавец в нарушение законодательства все же продает неосведомленному в законодательстве физическому лицу неоправленный ограненный камень, не ставя покупателя в известность о незаконности сделки. В неблагоприятном случае несчастливый покупатель просто расстанется со своей покупкой в доход государства, так о нем «позаботившегося».

И уж совсем странной выглядит забота государства о том, чтобы коллекционные образцы российских же драгоценных камней не попадали в частные собрания россиян…

12. Отсутствие систем сертификации по иным драгоценным камням объясняется, в основном, отсутствием у конечного потребителя спроса на них в необработанном и не оправленном в изделия виде.

Создание системы сертификации драгоценных камней – достаточно сложный и затратный процесс, который более всего доступен геммологическим центрам, но при этом – за свой счет. Следует также учитывать, что серьезные российские геммологические центры, уважающие свой сложившийся на рынке имидж, не станут спешить с разработкой собственной системы сертификации в то время как подобная система (в силу целого ряда противоречивых взглядов различных геммологических школ) не существует нигде в мире. Не спешат еще и потому, что в России есть приверженцы различных геммологических школ, стоящих на прямо противоположных позициях. Совместить эти позиции в одном документе не возможно в принципе. А это значит, что любая система сертификации будет нещадно обругана оппонентами «противоположного лагеря».

Есть очень существенный потенциал спроса на российском рынке неоправленных драгоценных камней (для изготовления гражданами ювелирных изделий на заказ). Сегодня этот спрос искусственно сужен и полностью покрывается криминальными продажами, причем зачастую сами граждане об этом не подозревают. А знакомые с российским законодательством граждане в ювелирных магазинах неоправленные драгоценные камни, естественно, просто не спрашивают. Ситуация соответствует анекдоту советских времен о спросе населения на красную икру в продовольственных магазинах, где она никогда и не появлялась: «Видите, никто не спрашивает…»

13. Само наличие ювелирной промышленности предполагает, что конечный потребитель предпочитает приобретать драгоценные камни уже в составе ювелирных изделий. Сделки же с неоправленными цветными драгоценными камнями осуществляют юридические лица - многочисленные фирмы посредники, импортирующие их из-за рубежа и скупающие на внутреннем рынке.

Абсолютно ошибочное утверждение. Естественно, более значительную часть оборота драгоценных камней как сырья для ювелирной промышленности осуществляют фирмы. Но в таких туристических странах, как Таиланд и Бразилия, часто посещаемых российскими туристами, неоправленные ограненные драгоценные камни в изобилии продаются в любом ювелирном розничном магазине и при этом пользуются у физических лиц огромным спросом. Не в последнюю очередь – в качестве лучшего сувенира из чужой страны. Так, в розничном обороте ювелирных магазинов Таиланда продажи неоправленных драгоценных камней физическим лицам составляют порядка 5 - 7% от общей выручки. При этом в среднем каждый 10-й турист приобретает в Таиланде тот или иной неоправленный драгоценный камень в коробочке, этот популярный местный сувенир. При этом никакими сертификатами эти камни не снабжаются (иногда к ним придают произвольно составленный документ, называемый «сертификатом», но на деле всегда являющийся простым экспертным заключением, не имеющим никакой юридической силы). Туристы приобретают неоправленные драгоценные камни вовсе не обязательно для последующего изготовления украшений: драгоценный камень представляет собой самодостаточный культурный, эстетический и инвестиционный объект, вызывающий интерес у массового покупателя.

Российских туристов, купивших драгоценные камни и ставших преступниками, очень много. По данным Управления туризма Таиланда, в 2008 году количество российских туристов, посетивших Таиланд, составило 320 тыс. человек. По статистике получается, что 32 тысячи из них приобрели и привезли домой «преступный» товар.

Много ли это для России? На Госсовете по вопросам развития политической системы в январе 2010 года Президент России Дмитрий Медведев, касаясь россиян, голосующих за непопулярные партии, заметил: «Но эти полпроцента избирателей - это наши граждане, и их мнение должно быть услышано». А «полпроцента» избирателей - это около 500 тысяч человек. И ведь столько же туристов, вероятно, из одного только Таиланда привезли на родину «преступные» сувениры за последние 15 лет! Но разве они - не наши граждане? Разве их невинное желание захватить с собой красивый камень в коробочке – не повод, чтобы власти «услышали» абсурдность «правил оборота драгоценных камней»?

Существует еще один обширный мировой рынок драгоценных камней – рынок коллекционных экземпляров необработанных камней. Многие тысячи коллекционеров камней всего мира съезжаются на ежегодные специализированные ярмарки в Туссон и Денвер (США), Мюнхен (Германия) и т.д. Среди многомиллионных оборотов этих ярмарок значительная часть приходится на коллекционные образцы драгоценных камней. И это коллекционирование доступно всем, кроме россиян…

Национальным позором является факт, что коллекционные образцы уральских изумрудов и александритов хранятся в частных коллекциях людей всего мира, но в принципе не могут храниться в коллекциях россиян. Фактически, это проявление преступного отношения государства к сохранению собственного культурного наследия, к которому относится и мир минералогических коллекций. 

14. При этом, значительная часть цветных драгоценных камней, принадлежащих данным фирмам, находится в незаконном обороте, так как ввезена на территорию Российской Федерации контрабандным путем с целью уклонения от уплаты существенной таможенной пошлины и НДС (38% от стоимости).

Действительно, согласно данным ФТС, это недопустимо значительная часть – более 99% от общего импорта драгоценных камней. Но следует заметить – все это происходит сегодня, при наличии крайне жесткого уголовного законодательства, регулирующего в России оборот драгоценных камней (ст. 191 УК РФ). Не говоря о существовании уголовной ответственности за контрабанду. Разве это не доказательство провала политики жесткого госрегулирования рынка?

Предлагаемые поправки в действующее законодательство предусматривают перенос акцента с уголовной ответственности за абстрактное «нарушение правил оборота» ДМДК (хотя бы в части оборота цветных драгоценных камней) на конкретные и всем понятные составы имеющихся преступлений. В том числе – на хищения и контрабанду драгоценных камней.

15. Указанные фирмы, имеющие значительные оборотные средства и совершающие регулярные сделки с цветными драгоценными камнями назначительные суммы, не нуждаются, в отличие от ювелирных производств, в большом штате сотрудников, офисах, масштабных производственных и складских площадях, рекламной деятельности и т.п. Фактически всю коммерческую деятельность по торговле драгоценными камнями может вести один человек (и часто ведет - в форме ПБОЮЛ). Специфика деятельности с драгоценными камнями подразумевает сосредоточение в небольших по объему материальных предметах значительных финансовых средств, сложности при определении их стоимости и расчета реального товарооборота, возможность манипулирования с данными финансовой отчетности.

Приведенное выше подтверждает, что при всей строгости действующее законодательство России в области регулирования обращения драгоценных камней не является каким-либо препятствием для совершения правонарушений и не в состоянии решить эту проблему.

Однако это законодательство очень ощутимо способно препятствовать выравниванию конкурентоспособности российских гранильных и ювелирных предприятий по сравнению с их зарубежными коллегами. Это законодательство ущемляет конституционные права граждан. И это законодательство для его обслуживания требует отвлечения сотрудников правоохранительных органов (и не только) от решения более актуальных для общества проблем. А также носит принципиально коррупционно опасный характер.

16. Таким образом, в случае принятия предлагаемых изменений в Федеральный закон «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» большая часть коммерческой деятельности по обороту цветных драгоценных камней, сосредоточенная в руках целого ряда отдельных физических лиц, выйдет из под контроля, налогообложения и иной отчетности.

Утверждение не соответствует действительности. Само по себе ныне действующее законодательство реально никак не обеспечивает контроль за налогообложением операций с цветными драгоценными камнями. Для легализации любой коммерческой деятельности любому юридическому лицу достаточно встать на учет в местную инспекцию Пробирной палаты России, что ни для каких фирм не составляет труда.

Сотрудникам правоохранительных органов хорошо известно, что проблемы с оборотом цветных драгоценных камней у зарегистрированных в Пробирной палате фирм (юридических лиц) появляются лишь тогда, когда возникает задача продажи коллекционных образцов и неоправленных ограненных драгоценных камней физическим лицам. Т.е. субъектом незаконного оборота драгоценных камней (191 ст. УК РФ) практически всегда выступает физическое лицо, продающее, покупающее или просто хранящее драгоценные камни.

Однако и физические лица, если они занимаются коммерческой деятельностью, являются налогоплательщиками при совершении сделок. А налогообложение юридических лиц по разработанным законопроектам и вовсе сохраняется без изменений вне зависимости от того, совершается ими сделка с другим юридическим или с физическим лицом.

17. Крупномасштабная коммерческая деятельность будет осуществляться под видом гражданского оборота. В этом случае существенно облегчатся легализация контрабандно ввозимых в страну цветных драгоценных камней, финансирование террористической деятельности за счет доходов от их реализации, процесс отмывания финансовых средств, полученных преступным путем.

Предлагаемые в действующее законодательство поправки ни в коей степени не облегчают контрабанду драгоценных камней. Следует заметить, что в настоящее время строгость действующего законодательства не является препятствием для контрабанды драгоценными камнями. Уровень контрабандных операций с драгоценными камнями сегодня невероятно высок. Так, по данным ФТС, предоставленным по запросу депутата Госдумы, в 2008 году суммарные поступления от взимания ввозных пошлин на алмазы и бриллианты (позиция ТН ВЭД России 7102) составила всего лишь 2.410.691 рубль, или около 95 тысяч долларов США. При ставке пошлины на бриллианты в 20% получаем, что весь оборот по импортируемым в Россию бриллиантам в 2008 году составлял менее 0,5 млн. долларов. Экспертные оценки показывают, что реальная сумма оборота была в тысячи раз больше.

Абсурдность этого объема видна хотя бы из того, что согласно тем же данным ФТС, суммарные поступления от взимания ввозных пошлин на бижутерию (позиция ТН ВЭД России 7117) в том же 2008 году составила 329.477.598 рублей, т.е. около 13 млн. долларов США, что при той же ставке означает объем завезенной бижутерии на сумму порядка 65 млн. долларов. Что по официальной статистике ФТС в 130 раз больше импорта бриллиантов…

При этом, судя по масштабам контрабанды, ни у кого проблем с легализацией контрабандных бриллиантов, не возникло и при действующем законодательстве.

Можно предположить, что предлагаемые поправки в законодательство не только не способны негативно повлиять на уровень контрабанды и последующей легализации оборота камней, но напротив – будут содействовать сокращению контрабандного потока драгоценных камней. Хотя бы потому, что оформление ввоза драгоценных камней существенно хлопотнее, чем прочих. Но если кем-то допускается контрабанда – то и наказывать его нужно за контрабанду, а не за нарушение каких-то несуществующих «правил оборота».

Необходимо заметить – речь не идет об алмазах, ввоз которых регламентируется международным Кимберлийским соглашением.

18. Кроме того, возрастет число мошеннических сделок, финансовых афер и пирамид, основанных на завышении обманным путем реальной стоимости несертифицированных драгоценных камней и их реализации потребителям.

Даже при наличии сертификата возможно любое завышение цены камня. 

Во-первых, сертификат в принципе не может содержать данных о цене камня (он содержит сведения только о характеристиках камня). При этом по прейскуранту с учетом характеристик рассчитывается лишь некая условная стоимость рассчитывается. Но прейскурант – это не свод отпускных цен. Фактическая цена сделки может как многократно превышать, так и многократно быть ниже прейскурантной оценки.

Во-вторых, наличие самого по себе государственного прейскуранта на драгоценные камни – это нонсенс в мировой практике. В мире используют свободное ценообразование на драгоценные камни, и камень одних и тех же характеристик может стоить разные деньги в разных сделках.

В-третьих, сертификат, как и любой другой документ, также легко может быть фальшивым и просто ошибочным, и, тем самым, лишь вводить покупателя в заблуждение. Однако одно дело – в заблуждение введен покупатель, и другое – в заблуждение введены следственно-судебные органы. Сегодня несоответствие характеристик драгоценных камней, приведенных на бирках ювелирных изделий, реальным характеристикам камней (завышение характеристик) – явление повсеместное для России.

В-четвертых, во всем мире имеют свободный оборот несертифицированные драгоценные камни, и это никогда и нигде не приводит к появлению с их участием каких-либо финансовых афер и пирамид. Напротив, наличие у камня сертификата очень часто используется мошенниками, когда они пытаются предложить свой камень организациям, сотрудники которых по роду деятельности не знакомы с геммологией и не способным самостоятельно осознанно оценить камень. Так, нередки случаи предъявления в банки сертифицированных камней (якобы драгоценных), на деле по своим характеристикам вообще не являющимися драгоценными. И сертификат в этом случае выполняет пагубную роль «Троянского коня».

В-пятых, сертификат может выдаваться на основе любой зарегистрированной системы сертификации. Согласно ФЗ «О техническом регулировании», в отсутствие единой и обязательной для всех государственной системы сертификации, такую систему может создать и зарегистрировать практически кто угодно, и при этом различные системы сертификации могут сколь угодно между собой отличаться. В таком случае в одном сертификате один и тот же камень может быть высших характеристик, а в другом сертификате – самых низких. Вплоть до изменения наименования (берилл – изумруд, рубин – корунд и т.д.).

В-шестых, по признанию экспертов самых авторитетных геммологических центров мира, никакое экспертное заключение или сертификат никаких экспертов не может служить гарантией подлинности занесенных в него данных. Всегда существует вероятность ошибки, особенно в пограничных зонах. Это вполне приемлемо, когда речь идет о рыночном обращении данных объектов. И совершенно недопустимо, если такой документ ложится в основу обвинительного заключения в судопроизводстве.

В-седьмых, разрабатываемые в России системы сертификации обычно основаны на создании коллекции эталонных образцов драгоценных камней. По понятным причинам, эти коллекции не могут тиражироваться в сколько нибудь значительных количествах для обеспечения ими всех участников российского рынка. Таким образом, рядовой участник рынка должен при совершении сделок исходить из опоры на эталоны, хранящиеся в ГОХРАНЕ. Это примерно то же самое, что взвешивать товар, визуально соотнося его массу с массой эталонной гири, хранящейся в Палате мер и весов. Очевидно, что подвергать уголовному преследованию граждан и профессиональных участников рынка за сделки с «сомнительными» камнями в этих условиях совершенно недопустимо. А факт «сомнительности» камней (т.е. их причисления к драгоценным) – это более чем частая рыночная ситуация.

Таким образом, сертификация не только не способствует снижению криминогенности на рынке ограненных драгоценных камней, но напротив – может служить дополнительным инструментом в преступных замыслах мошенников при их общении с некомпетентными покупателями и кредитными учреждениями.

Сказанное выше нисколько не умаляет полезности добровольной сертификации в условиях классических рыночных отношений. Сертификат или экспертное заключение – это дополнительное увеличение ценности драгоценного камня, на который он выдается. Но он реально полезен только тогда, когда востребован для указанных целей потребителем. Не нужно сертификат навязывать.

19. Следует также отметить, что содержащееся в пояснительной записке к данному проекту утверждение о том, что на территории Российской Федерации из всех видов драгоценных камней добываются только алмазы, не соответствует действительности. На территории Свердловской области находится Малышевское изумрудно-бериллиевое месторождение, содержащее значительные запасы изумрудов и александритов.

Именно существующее на сегодня положение вещей, и в частности - законодательной базы, привело к тому, что из всех драгоценных камней на сегодня в России легально добываются только алмазы. Действительно, в России есть достаточно богатое Малышевское изумрудно-бериллиевое месторождение изумрудов и александритов, однако почти весь период после распада СССР на этом месторождении легальной добычи организовать не удается. 12-ти тысячное население моно-поселка Малышева, ранее занятое на добыче берилла, весь этот период с целью выживания вынуждено заниматься преступной по действующему российскому законодательству деятельностью – хитнической добычей изумрудов и александритов из отвалов некондиционных руд, накопившихся за годы работы шахт в советский период. Причем не имея возможности легально продать государству или коммерческим структурам фактически подобранные на земле ранее выброшенные камни, люди ради выживания сегодня просто вынуждены продавать их за бесценок криминальным бандформированиям. Это реальная практика, и об этом сотни раз писала и пресса, и демонстрировали все центральные каналы телевидения.

Но сегодня ситуация еще более обостряется – понимая, что голодные люди никуда не денутся от криминала, и принесут новые камни, бандиты начинают часть камней не покупать за деньги, а обменивать на наркотики, приумножая свою прибыль. Государство, таким образом, не только преступно бросило многотысячный моно-поселок на произвол судьбы, но и путем запрета на легальный сбор изумрудов с александритами (даже из выброшенных ранее некондиционных руд в отвалах, путем получения лицензий или иных прав), фактически передало этих людей в руки и на милость бандитам. При этом действия силовых структур, ведущих борьбу с добычей населением Малышева камней из отвалов, исходя из сложившихся реалий, становится «на руку» криминальным структурам, делая их «когда все нельзя» монопольными и единственными скупщиками камней.

Государство должно признать: технологические отвалы прежней добычи – это уже не недра российского государства, конституционное право на которые у государства бесспорны. Технологические отвалы – это производственная свалка, давно созданная предыдущими недропользователями, и долгие годы остававшаяся таковой. По здравому смыслу она должна была быть рекультивирована еще прежним недропользователем в соответствии с экологическими и прочими природоохранными нормами, чего не было сделано. Но сажать людей в тюрьму лишь за то, что они в безвыходной ситуации были вынуждены подбирать на этой свалке камни, казавшиеся ненужными прежнему недропользователю – как минимум безнравственно.

Автор анализа надеется, что смог привести существенные доводы, снимающие ряд основных вопросов к законопроектам. Необходимо понимать, что как и в жизни, в законотворческой деятельности в принципе не может быть идеальных решений. Задача этой деятельности в том, чтобы на каждом текущем этапе жизни общества законодательная база государства была бы стимулом для позитивного развития общества. Естественно, с минимумом издержек. Избежать которых полностью, однако, не удавалось еще никому.