Эдгар Избеков – член-корреспондент Российской академии естественных наук, доктор геолого-минералогических наук, заслуженный геолог PC (Я). Его имя занесено в Энциклопедию геологов и горных инженеров России, куда, кроме его, вписано имя еще одного якутянина – горняка Вячеслава Штырова, сообщает корреспондент газеты “Коммерческий вестник Якутии” Елена Яковлева во вступлении к интервью с Эдгаром Избековым(“Только не надо сенсации”, “КВЯ”, 16.02.07), отдавшем геологии Якутии 47 лет.
Поводом для интервью стали поисковые работы ученых Института геологии алмаза и благородных металлов ЯНЦ на речке Кэнкеме, где “специалисты геолого-съемочной экспедиции обнаружили признаки существования богатейшей алмазной трубки. Это всего в 60-80 километрах от Якутска”.
Впервые прогноз о существовании трубочных тел вблизи Якутска был сделан еще в 1980-м году геофизиками этого института Дмитрием Аброскиным и Юрием Протопоповым с помощью специальной методики, в основу которой была положена формула дальности переноса. “Как раз в районе Кэнкеме начали проводить геологическое картирование, которое сопровождается прогнозированием полезных ископаемых. Когда взяли геохимические, шлиховые (минералы) пробы с поверхности этой площади, заиграло золото. Мы сразу собрались: а с чем оно связано? Золото не появляется просто так, оно имеет источник. Начали проводить доисследования, промыли два куба речных отложений…”, рассказывает в интервью Эдгар Избеков.
На вопрос журналиста, как рассчитывается местность, откуда берутся пробы минералов, ученый рассказал следующее: “Площадь не очень большая. Мы составили проект на 8 тыс. кв. км. С геологической точки зрения, это не очень большой участок. Мы планируем использовать наземную магнитометрию. Проще говоря, берем ранец с антенной и идем по разбитой на профили площади. Прибор начинает реагировать на всплеск магнитного поля. Сразу выявляются местонахождение трубки и ее диаметр, который бывает в среднем 300-500 (30-1500) метров. Другой путь исследования — дойти до трубок по пироповой дорожке. Пиропы, как известно, спутники алмазов. Вначале они маленькие, а ближе к трубке становятся крупнее и менее окатанные. Мы детально изучили все минералы-спутники: пиропы, хромиты, пикроильмениты. Ведь содержание алмазов коррелируется составом минералов, которые находятся в трубке. Трубка, найденная под Якутском, по всем параметрам близка к трубке “Кимберли” в ЮАР — богатейшей в мире”.
По информации якутских ученых, все трубки располагаются продольно Лене, поэтому, считают они, необходимо продолжить исследования на этой площади в Намском, Горном, Хангаласском районах. “Потому что эта территория еще очень богата на золото. Мы подсчитали в этом проекте стоимость запасов алмазов и золота – триллионы долларов без учета сопутствующих ценных компонентов. Стоимость разведки в 300 млн. руб. составляет всего одну сотую копейки от того, что здесь находится”.
“Есть такое понятие в геологии, как архейский выступ — это очень древняя кристаллическая порода, насчитывающая 3-5 млрд. лет, за счет которой образуются нижние протерозойские породы, содержащие очень много золота. Так вот, один из таких архейских выступов находится под Якутском. Город расположен на этом кристаллическом фундаменте. На глубине условно полкилометра прогнозируются гигантские запасы золота — тысячи тонн”. Золото, по версии ученого, можно будет добывать так же, как это делается в ЮАР, – с помощью подземных шахт.
Очень интересна теория ученых о том, что “уникальные месторождения обычно имеют два места распространения. Так же как в философии есть дуализм, так и в природе существует дихотомия. Все планеты имеют свой противоположный аналог. Солнцу противоположно потухшее солнце, размер которого всего 2% от нашего Солнца, но по массе не уступающее ему. Этот черный карлик приближается к нам… Через 37 тысяч лет черное солнце подойдет к нам. Что оно несет, мы не знаем. Но раз мы существуем столько миллиардов лет, значит, ничего страшного не произойдет”.
“Земля вращается, происходит коробление земной коры, которая разбита на 96 блоков. Тут много чего происходит, и в интервью всего не расскажешь. Но этим объясняется дихотомичность геологических образований, месторождений. У нас в республике свыше 900 трубок, а в ЮАР их около 1700. Теоретически в Якутии должно быть столько же, потому что геологическая структура идентичная. У нас еще есть неоткрытые трубки в Лено-Амгинском междуречье”.
Якутские ученые убеждены и в том, что на территории Якутии запасов золота не меньше, чем в ЮАР. “Но если в ЮАР золотоносное месторождение сконцентрировано в одном месте, то у нас – в трех местах. Это Сунтарские погребенные поднятия, Анабарский щит и архейское поднятие в Якутске. Рудные поля в ЮАР располагаются в виде веников на 500 км. Наши прогнозируемые рудные поля растянуты на тысячи километров. При этом геологическое строение относительно одинаково. Мы обосновали это с Борисом Петровичем Подъячевым в статье “Наличие аналога Витватерсранд в восточной части Сибирской платформы”. Витватерсранд — это гигантское месторождение золота в Южной Африке. На годичном собрании Академии наук России эта статья так понравилась нашим коллегам, что нам порекомендовали начать геологическую разведку территории. Но мы должны заниматься “фундаментальщиной”. Разрыв между наукой и производством существует всегда. Сейчас в России государственного производства практически нет, а у нас начинает возрождаться”.
Вторую часть интервью предлагаем вашему вниманию без сокращений.
- Если вернуться к алмазам, то говорят, что в ЮАР они крупнее, чем в Якутии…
- У них отработка идет с конца XIX века, а у нас – только полсотни лет. Наша алмазная промышленность поработает сто лет, и у нас будут алмазы за тысячу каратов. Потому что это статистика — чем больше добыто алмазов, тем больше среди них крупных. История алмазного мира свидетельствует, что крупные алмазы характерны для россыпей. При формировании россыпных месторождений мелочевка уносится потоком воды, а крупные камни остаются. Поэтому в россыпях крупность выше, чем в коренных месторождениях.
Кроме того, когда только началась разработка коренных алмазных месторождений, их добывали взрывом. Алмаз дробился на осколки. После этого стали применять безвзрывную методику. А в ЮАР добывают кимберлит, выкладывают его в бурты (хранилище), и через два года кимберлиты превращаются в глину. Потом начинается промывка глины и в результате обогащения выделяются алмазы. Поэтому крупные экземпляры сохраняются.
У нас в начале перестройки часть крупных алмазов уходила налево, случались убийства. В Верхнем Бестяхе работала гидрологическая экспедиция, которой руководил Дмитриев. Когда началась перестройка, он ушел из экспедиции и организовал артель. Вместе с бывшим главным инженером экспедиции Линевым они начали добывать алмазы на россыпи речки Молодо где сейчас находится ОАО “Нижнеленское”. Вручную добывали крупные алмазы. Без обмана и коррупции быстро разбогатели. Но через какое-то время Дмитриева убили, Линев пропал. А эта местность была объявлена какой-то “супернациональной” территорией.
- Считается, что ОАО “Нижнеленское” и “Алмазы Анабара” работают на плохо освоенных месторождениях алмазов…
- Они работают на том, что разведано в советское время. На речках Молодо и Маят идет открытая добыча из россыпных месторождений. Но “Алмазам Анабара” было сложнее, потому что Маят по сравнению с Молодо был почти не разведан. Считалось, что россыпи там с низким содержанием алмазов. Но честь и хвала Матвею Евсееву. Россыпные запасы оказались не меньше, чем на Молодо. А ведь на Молодо довольно протяженная россыпь алмазов, они находятся прямо в долинах рек.
- А в чем разница между россыпными и коренными месторождениями?
- Россыпи находятся в рыхлых породах. Можно сказать, что алмазы лежат на поверхности — в 10-15 метрах под речными отложениями. Из россыпей намного легче отрабатывать алмазы и раз в десять дешевле. Добыча идет открытым способом. В коренных месторождениях добывать алмазы затруднительно. Надо дробить скальную породу, идти на глубину — это энергоемкий способ, требующий больших затрат.
- Алмазные трубки относятся к коренным месторождениям?
- Да, это эндогенные месторождения, которые находятся в недрах, а экзогенные – в приповерхностных условиях.
- Наверное, на ГОКах происходит истощение алмазов?
- На кимберлитовых трубках. Поэтому лучше всего искать новые трубки с хорошим содержанием. У нас в республике около 800 с лишним трубок, из них менее половины алмазоносные. Остальные пустые или с очень низким содержанием алмазного сырья. К чему, вы спросите, трубки, которые не содержат алмазов? Они рассказывают нам о геологии. И я считаю, что из восьми трубок на Кэнкеме одна должна быть алмазоносной. Хотя сегодня по коренным месторождениям мы зашли в тупик, все засекречено, но есть возможность найти новые богатые алмазные трубки. С Борисом Подъячевым и Валентином Афанасьевым мы недавно опубликовали работу в журнале “Доклады Академии наук РФ”. Афанасьев — это новосибирский ученый, лучший в России специалист по спутникам алмазов. В этой работе мы дали обоснование существования кимберлитовых трубок не только к северу от Вилюйской синеклизы, но и южнее.
- А в Центральной Якутии и Нижнеленском регионе ведутся исследования?
- Нижнеленская часть очень мало изучена. Штыров дал распоряжение организовать там жиганскую экспедицию. Ведь в этом месте множество речек, на которых еще 40 лет назад были обнаружены признаки алмазоносноcти. В свое время группа геологов нашего института изучала алмазные россыпи западной окраины Верхоянского прогиба. Аржаков написал об этом замечательную статью. Речь в ней идет о россыпях, очень перспективных для республики. Сейчас там работают геологи компаний “Нижнеленское”, “Алмазы Анабара”. Они на правильном пути, но работа трудная. Ведь, чтобы найти алмазные россыпи, надо брать пробы в сотнях-тысячах кубов грунта. У них сейчас хорошая установка МГУ (малая геологическая установка), которая позволяет мыть сотни кубов.
- Алмазные компании пользуются вашими исследованиями?
- Нет. Между наукой и производством всегда существуют трения. Производственники считают, что они и без науки все сделают. И у “Нижнеленского”, и у “Алмазов Анабара” есть свои геологические подразделения. Научный институт имеется у “АЛРОСА”. Отчасти и в советское время такое было. Но тогда мы делали прогнозы, к которым прислушивались. Если говорить о госзаказах, то министерство науки и образования дало нам заказ на тему, о которой мы сейчас говорим. Мы выпустили промежуточный отчет и в этом году должны продолжить работу над двухлетним договором. Но денег нам не перечисляют. Говорят, что министерство закрывают. Толстых под следствием. Кругом негатив. Я даже пытался через своего московского друга-геолога выйти на Льва Леваева, известного израильского диамантера, чтобы он инвестировал наш проект по Кэнкеме. Но в ответ услышал, что в Россию невозможно инвестировать: “Мы начнем осваивать месторождения, а где гарантия, что через год правительство не выкинет нас?”… С этим проектом мы ходили к депутатам нашего парламента, пытались провести его через федеральную геологическую службу. Но денег нет ни у кого. Геология рухнула. В нашем геолкоме деньги идут на поддержание армии чиновников. Остались практически единицы геологов, большинство рабочих разогнали. Но необходимо начать поисковую работу, чтобы расшифровать реальные запасы алмазов на Кэнкеме. Осуществление данного проекта может дать не меньший конечный экономический эффект, чем разработанная и принятая к исполнению Схема комплексного развития производительных сил”.