В студии с Григорием Заславским обозреватель отдела антиквариата "Независимой газеты" Дмитрий Буткевич и эксперт антикварно-аукционного дома "Гелос" Сергей Короневский.

- Насколько подделки являются серьезной проблемой? Действительно ли так много подделок?

Короневский: Это становится и станет в ближайшем будущем достаточно большой проблемой, потому что уровень фальсификации тех или иных предметов, независимо от того, что это: фарфор, стекло, живопись, иконы и так далее, растет с каждым годом. Качество этих подделок также вырастает. На сегодняшний момент питерские мастера наладили производство фарфора и изделий из бисквита и подняли его на такой уровень, что зачастую отличить от подлинного предмета человеку, не имеющему специальные знания, будет достаточно сложно.

- Та подделка, которая выходит на рынок, высокого качества? Насколько она отличается по цене от того, за что себя выдает?

Короневский: Что касается фальсификатов Гарновских фигурок первой половины XIX века, которые делаются на очень высоком уровне, то здесь вся проблема заключается в том, что качество изготовления очень высокое, но фигурка современного производства. Поставьте клеймо, что это копия, тогда будет совершенно другой подход.

Буткевич: Мы сейчас говорим о фарфоре, а фарфор сейчас находится в более низком ценовом диапазоне, чем живопись или Фаберже. Когда идет вопрос о поддельном Фаберже, здесь уже иные ценовые категории. Человек платит деньги и получает за них фальшивую вещь.

- Когда речь идет об антикварном магазине с традициями, можно гарантировать, что тебя не обманут?

Короневский: Такое тоже случается, но это на совести того или иного магазина. В нашей фирме подобного плана действия никоим образом не приветствуются. Те предметы, которые попадают к нам, проходят не один ряд экспертиз. Если мы хоть как-то сомневаемся в каком-то предмете, мы никогда не дадим заключение на подлинность этого предмета.

- Можно сказать, что сегодня есть что-то типа корпоративного договора между аукционными домами и антикварными домами, которые существуют в России?

Короневский: Нет. Такого корпоративного договора нет. То, что касается подлинности предметов, каждая конкретная фирма берет на себя определенные обязательства. Некоторые аукционные дома дают гарантию на подлинность предмета в течение пяти лет. Это сделано неспроста, меняются технологии экспертиз, меняется аппаратура, меняются взгляды, появляется какая-то новая информация. В течение пяти лет подлинность того или иного предмета может быть оспорена. Тем не менее, если предмет дорогой, он не ограничивается одним заключением экспертиз. Делается комплексный, сводный анализ нескольких музеев, нескольких экспертов, нескольких искусствоведов и только тогда принимается какое-то решение.

Буткевич: Всегда существует момент субъективности в экспертизе. Могут быть три, четыре эксперта, но все равно они субъективны. Но и они все могут ошибаться. Хотя, конечно, когда подстраховываешься таким образом, получаешь большие гарантии. Что касается коллекции Вексельберга, то до сих пор продолжаются разговоры настоящие это яйца или нет.

Короневский: Разговоры могут продолжаться и сегодня, и завтра, и через 10, и 50 лет, потому что абсолютного архива по Фаберже у нас, к сожалению, нет. Мы не можем дать абсолютно точную гарантию, какими мастерами делалось то или иное яйцо. Часть архивов утрачены, часть находится за рубежом. Всем объемом мы не обладаем, поэтому споры так и будут продолжаться. Я бы сказал, что здесь в большей степени играет роль элементарная зависть.

- Сколько в России экспертов по Фаберже?

Короневский: Экспертов очень мало. То, что касается наших экспертов, то можно назвать Татьяну Мунтян из Исторического музея.

- Кто-то эту коллекцию в Москве уже смотрел?

Короневский: Татьяна Мунтян видела ее.

- Что является объективным показателем принадлежности к Фаберже? Что является антиквариатом, что является предметом собирательства того времени, что является сегодня ювелирным изделием?

Короневский: Сегодняшнее ювелирное изделие - это все то, что пропагандируют на Западе, в Англии, США. То, что изготовлено сегодня, - это не более чем современное ювелирное изделие. Любой бренд под маркой Фаберже не более чем новодел. То, что является изделиями Фаберже - изготовлено в период существования его фирмы на территории России в тот промежуток времени, в который он существовал, до революции.

- В России делают подделки?

Короневский: Нет. Основная масса с Запада.

Буткевич: Они чаще всего привозят оттуда вещи, прокатывают их на аукционах и увозят обратно к себе.

- Какой сегодня рынок подделки икон?

Короневский: Что касается подделки икон, на сегодняшний момент высококлассных подделок - процентов 5-7. Тем не менее, они встречаются. Подделывают очень дорогие вещи. На дешевки размениваться никто не будет. Возьмем Измайловский рынок, когда на старую икону, на доску, наклеивают репродукцию иконы, вырезанной из журнала "1000 лет Руси", покрывают лаком, суют в духовку, в холодильник, для господ, несведущих в этой области, продают как подлинный предмет.

- Скажите, Вы можете обмануться? В Вашей практике были такие случаи?

Короневский: У нас бывали ряды изделий Фаберже, которые были изготовлены на высочайшем уровне, тем не менее, оказывались современными изделиями. Все, что касается подделки Фаберже, называется общепризнанным термином - "Фальшберже". Есть мастера, проводятся даже выставки. Если мне память не изменяет, то в 97 году в Эрмитаже была большая выставка Фаберже, на которой был целый раздел "Фальшберже". Великолепные камнерезные изделия, прекрасные изделия наших советских мастеров, которые пробивались на рынок таким способом. У них сейчас свои собственные бренды, они делают свои собственные изделия, не ставя клеймо Фаберже. Тогда это было достаточно нормальной практикой. На сегодняшний день изделий класса "Фальшберже", к сожалению, на рынке достаточно много, особенно это относится к золотым эмалевым изделиям, основным поставщиком которых является Бруклин, Брайтон Бич и, как ни странно, Армения и Грузия.

- Если Вы сталкиваетесь с такой подделкой, что Вы с ней делаете?

Короневский: Она оценивается как новодел. Тем не менее, это предмет из драгоценных металлов, и он имеет определенную цену.