Калининградский янтарный комбинат - самая естественная монополия из всех существующих. Более 90% разведанных мировых запасов окаменевшей смолы залегает в недрах Калининградской области в непосредственной близости от добывающего предприятия. Уроки новейшей экономики показали: и монополиста можно довести до банкротства. С марта прошлого года на комбинате действует режим внешнего управления. Во вторник добыча янтаря-сырца, остановленная в конце 2003 года, была возобновлена. Но это не снимает проблем комбината, причина которых, по мнению специалистов, - устаревшие методы хозяйствования и банальное воровство.
Старожил
Невзрачный поселок Янтарный в Калининградской области трудно назвать процветающим. Разбитые дороги, дырявые крыши и облезлая штукатурка. Трудно предположить, что земля вокруг поселка хранит несметные сокровища.
"Всю жизнь по золоту ходим, точнее - по камню, - рассказывает Василий Иванов, человек в поселке очень уважаемый. - Я - старожил. Весь мой род на этом комбинате работает, все камень добывают. Заметь: добываем, а не воруем. Украсть можно со склада или из кассы, а земля - она наша, общая, всем принадлежит. Все, что из нее добыто, должно принадлежать народу".
Иванова почти 60 лет назад привезли на руины немецкого поселка Пальмникен в столыпинском вагоне со вторым сроком за плечами: "Здесь все на камень завязано, потому и отношения среди людей просты и прозрачны, как и он сам".
Камнем жители поселка в обиходе называют янтарь.
Что имеем - не храним
"Очень трудно потерять то, чего не существует даже на бумаге, - доктор технических наук Михаил Шаламов не скрывает пессимизма. - Ни в одном классификационном справочнике вы не встретите янтарную добывающую отрасль. В первые же годы перестройки естественный монополист с неограниченными запасами сырья стал банкротом. Агония продолжается больше десяти лет. В деле обработки янтаря мы уже давно пропустили вперед Польшу, Литву и Японию. А комбинату, если им не заняться, осталось жить три, максимум четыре года".
Со времени основания на берегах южной Балтики тевтонского государства солнечный камень испокон веков являлся основным источником пополнения казны и процветания обитателей этой земли. С расхитителями янтаря в Восточной Пруссии никогда не церемонились: как правило, казнили публично, прямо на берегу моря.
Так продолжалось до 1945 года, когда Кенигсберг пал под ударами Красной армии, и часть Восточной Пруссии, отошедшая по решению Потсдамской конференции к Советскому Союзу, стала Калининградской областью.
Предприятие "Комбинат № 9"
В 40-х годах прошлого века на развалинах бывшего немецкого центра добычи солнечного камня был образован другой - советский. С простым и доходчивым названием - Янтарный. Поселок, в котором с момента его основания действовали лагерные понятия.
"Нас привезли как скот - гуртом и сгрузили на голую землю, - вспоминает о мятежной юности Василий Иванов. - Да не только мы жили в таком состоянии, наши кумовья тоже не жировали. Бывало, делили с нами последнюю пайку. Когда мерзли, ни дров, ни угля не было, знаешь, чем печки топили? Им же, камнем. Сразу же отношения в зоне строились на взаимоуважении и понимании. Тот, кто не принимал этих правил - и из нас, и из вертухаев, - пропадал".
В июле 1947 года Совмин СССР подписал постановление № 2599 о передаче янтарного производства вместе с карьером в систему МВД. Предприятие было названо "Комбинат № 9".
"После смерти отца народов лагерь свернули, - продолжает Иванов, - но порядки незыблемы. Главный закон, который здесь утвердился, - закон круговой поруки. Никого никому не сдавать".
Этот принцип и по сей день свято блюдется, что устраивает большинство обитателей поселка. Количество уголовных дел, возбужденных на работников за хищение камня за шестидесятилетнюю историю карьера, можно сосчитать по пальцам. Директорат комбината - тоже не против. Промахи в управлении и вороватость руководства автоматически становились конфиденциальной информацией. Когда в конце 1957 года вследствие нарушения технологического процесса в карьере произошли оползни, разрушившие производственную инфраструктуру и повлекшие человеческие жертвы, в Москве об истинных масштабах катастрофы узнали спустя значительное время.
Слезы Гелиад
"Комбинат за свою историю опробовал все формы собственности, - рассказывает профессор Михаил Шаламов. - Но методология руководства на производстве практически не менялась: коллективная безответственность. В Советском Союзе задача стояла одна: добыть как можно больше янтаря. Поэтому провалы в хозяйственной деятельности мало кого волновали. Да и потом никто не считался с экономическими реалиями. Именно это и привело предприятие к фактическому банкротству, к задолженности 70 млн рублей и к переводу на основании решения Арбитражного суда под внешнее управление".
Первый миф о монополии мировых запасов солнечного камня в Калининградской области уже развеян. Сегодня янтарь добывают на Украине, в Литве, Белоруссии, Дании, Мьянме и даже в Испании. Официально разведанные запасы солнечного камня в соседней Польше сопоставимы по своим объемам с месторождением в Янтарном. И темпы добычи сырца в этих государствах растут.
"Сомнению подвергается и другой миф, - продолжает Михаил Шаламов, - о рентабельности добычи. Пока мы были единственными, ее никто никогда не считал. Сегодня же выясняется, что рентабельность карьерных разработок составляет всего 3-4%. Оборудование неандертальское, добыча ведется с глубины 15-20 метров. На Украине добывается ежегодно на порядок меньше окаменевшей смолы, но с глубины 1-3 метра. Как следствие, украинский янтарь-сырец на 20-40% дешевле нашего. Им сегодня и заполонены европейские рынки".
Никого никому не сдавать!
В Янтарном нет фешенебельных особняков. Но почти в каждом домике барачного типа имеется шлифовальный станок. Все, кто сделал свое состояние на янтаре, селятся в курортных городках - Светлогорске и Отрадном, что в нескольких километрах от Янтарного. Большинство из оставшихся в поселке живут по отработанной за годы существования комбината рутинной схеме: добыл - пропил.
В постперестроечное время на комбинате даже мизерную зарплату не выплачивали годами, но народ относился к трудностям предприятия с пониманием. Ночной проход на самостоятельный промысел в карьер стоил тогда от 30 долларов. Контролерами старательского потока выступали охранявшие комбинат милиционеры.
"С членов моей семьи, например, менты вообще ничего не брали, - говорит Иванов. - Но мы и их без хлеба не оставляли. Сдавали вохровцам всех пришлых. С тех уже охрана брала по полной таксе, по-моему, баксов по сто".
- Когда по решению арбитража в марте 2003 года меня назначили на комбинат, - рассказал "Известиям" исполнительный директор комбината Валерий Устинов, - я сразу же поменял всю охрану на территории. Заключил одновременно договор и с УВД, и с частным предприятием. Для создания здоровой конкуренции. Через месяц-полтора ко мне потянулся пролетариат с заявлениями "по собственному". Спрашиваю: "В чем дело? Задолженность по зарплате погасили, планируем даже прибавить!". А в ответ приходилось слышать: "Кому ваша зарплата нужна? Чтоб вы на нее жили!"
"В Янтарном к началу 2003 года удалось выдавить с комбината организованную преступную группировку, - сообщил "Известиям" начальник областного УВД Сергей Кириченко. - Это было непросто. Пришлось даже расформировать поселковую милицию. И сейчас мы посылаем работать туда милиционеров вахтовым методом".
Генералы янтарных карьеров
Накануне нашей беседы с исполнительным директором зять Василия продемонстрировал мне кипящую жизнь ночного карьера. Мзду за вход в Эльдорадо никто никому не платил, просто под покровом темноты прошли берегом моря. За время экскурса в охраняемую зону нам повстречалось восемь старателей и ни одного стража порядка.
"Теперь с ментами и чоповцами трудно договориться, - посетовал на новые порядки мой провожатый. - Они друг на друга стучат и подставляют. Проще обойти, благо, что их маршруты передвижения, время и посты нам известны. Если повезет, за один поход можно накопать толкового камня килограммов 5, на 800-900 долларов, но такое нечасто случается. При неудаче - можно оказаться заживо похороненным под тяжелым пластом голубой глины. Но здесь все равно навар больше, чем у тех, кто море сачками тралит".
Вековая традиция - ловить янтарь на морском побережье - уходит в прошлое: слишком рискованное дело. Но и труд нелегального землекопа - занятие неблагодарное. Через несколько лет изысканий добытчик солнечного камня познает прелести остеохондроза и радикулита. "Тот, кто перепродает янтарь, не будет гробить здоровье в море или на карьере, - рассказывает владелец частной фирмы по обработке янтаря Юрий Гульшин. - За пределами Янтарного цена на сырец ювелирных фракций возрастает на 30-40%, в Польше или Литве стоимость камня увеличивается в несколько раз".
"Полностью остановить самовольную добычу практически невозможно, - признается Валерий Устинов. - Значительно сократить можно. Проще ее легализовать. И перебить поток сырца на "черный рынок". Я готов возродить традицию Янтарного и разрешить работникам комбината ловить камень на выбросе с предприятия. Но для этого необходима соответствующая законодательная база. А пока найденный и добытый за территорией комбината янтарь будет вне закона, поток контрабандного камня за рубеж не иссякнет".
Мутный камень
В Москве на суету вокруг янтарного комбината, по словам исполнительного директора, смотрят с некоторым раздражением. В недрах Минэкономразвития периодически возникают новые идеи по перспективам развития предприятия.
"То мне вдруг предлагают заключить мировое соглашение и отменить арбитражное управление, - удивляется Устинов. - То через вторые руки узнаю, что во время визита в область Герман Греф предложил как способ решения проблемы янтарной отрасли затопить карьеры на несколько лет - для создания ажиотажного спроса на мировом рынке".
Высокие чиновники, периодически посещающие западную губернию, не стесняются в категоричных тонах оценивать причины системного кризиса. Каждое публичное выступление очередного столичного гостя начинается с традиционного "Воруют!!!" Посетивший Калининградскую область в декабре председатель Счетной палаты Сергей Степашин также не удержался от соблазна оценить криминальную составляющую добывающей отрасли региона. По данным главного контролера России, в последнее время правоохранительные органы задержали 46 тонн янтаря, украденного частными фирмами. Озвученная цифра ошеломила не только руководство комбината, но и представителей органов правопорядка.
"Сергей Вадимович имел в виду, конечно, не комбинат, - пояснил начальник областного УВД Сергей Кириченко. - Экспертиза показала, что около 40 тонн изъятого янтаря добыто до 2001 года. Сейчас таких масштабов хищений на комбинате быть не может".
Все вернется на круги своя
В федеральной целевой программе развития Калининградской области средства на оздоровление янтародобывающей отрасли прописаны отдельной строкой. Деньги, необходимые для приобретения нового оборудования, должны были поступить на комбинат еще в 2001 году.
"До сих пор государство не перечислило ни копейки, - сетует Валерий Устинов. - Мы можем без всякого затопления остановиться в любую минуту. Износ пульпопроводов уже приближается к 90%. Техника на карьере не менялась более 15 лет. Но даже в этих условиях комбинат приносит прибыль. Итоги года еще подводятся, но за три квартала мы заработали прибыли более 17 миллионов рублей. Все эти деньги ушли на покрытие долгов".
"Если сейчас на комбинате наступит процесс дезинтеграции, - добавляет Михаил Шаламов, - мы потеряем предприятие. Комбинату в таком режиме осталось жить считанные годы. В наше время зарабатывать нужно не на ювелирной обработке янтаря, а на новых способах его промышленного применения".
С ним согласен и Валерий Устинов: "Мне непонятен ажиотаж вокруг предприятия. Это производство априори не может считаться влиятельным для экономики страны или региона. Оборот комбината в лучшие годы не превышал 7 миллионов долларов. Это баланс всего одной нефтяной скважины. Вопрос - в уникальности промысла и в наведении порядка на предприятии. Это актуально. А мечтать прокормить за счет комбината всю страну или даже область - это утопия".